Алена Райдер - Воровка. Ты украла мое сердце

особняк, в котором мы жили, не пройтись по улицам по знакомым улицам. Хотя за десять лет они должно быть изменились до неузнаваемости.

- Хорошо, но только неделю и днем не позже… Нам опасно быть в этом городе, Эми! – голос мамы подрагивает от нервов. Она что-то скрывала. Мама что-то знает, но говорить не хочет. Сколько бы раз я выпытывала у Генри, он, каждый раз ускользал от этой темы.

- Я согласна, - пишу. Вот только от былой радости не осталось ни следа.

Мы остановились у старых знакомых Генри. Они приняли нас радушно. Я бы сказала не особой радостью. Они видимо помнят события десятилетней давности, потрясший город на много-много лет. Вот и сейчас я убеждаюсь, что эти люди тоже что-то знают. Одна я нахожусь в неведении.

Вечером мы отправились к особняку, чтобы на нас внимания было меньше. Днем маму или Генри могут узнать. Я не понимаю, почему мама попросилась с нами, если так не хотела приезжать сюда.

Дом пустовал, нигде не горел свет. Все обросло. Здесь никто не поселился. Неудивительно, после такого громкого события. Никому не хотелось быть случайно подстреленным. Я бы тоже не рискнула.

- Нам лучше стоит войти с заднего двора, - предлагает Генри. Мама согласно кивает. Мне остается только плестись за ними. Генри просовывает ключи в замочную скважину. Ого. Даже у меня нет ключей.

- Откуда у тебя ключи?.. – ну, что за глупый вопрос я задаю? Он ведь работал у нас дома. – То есть ты не выкинул? – поспешно задаю другой вопрос.

- Я знал, что ты захочешь вернуться. – Откуда он мог знать, если даже я не знала об этом? Генри не перестает меня удивлять. – Дверь не заперта. Будьте на чеку: нас может ожидать что угодно.

Мы с мамой входим следом за Генри. В доме пахнет пылью, вся мебель безобразно перевернута. Здесь явно что-то искали. Я медленно осматриваю дом. Перед глазами всплывают старые добрые времена. На сердце становится так тяжело и нервный ком растет в горле, грозясь выплеснуться потоком непрошенных слез. Где-то слышится шорох, а после женский всхлип. Я заворачиваю к лестнице с гостиной комнаты – это оказалась мама. Она сидит на лестнице и шмыгает носом, прикрыв лицо руками.

- Мам, - слова не приходят на ум. Не знаю, как ее утешить. – Не плачь, - шепчу, садясь рядом. Она молчит. – Мам, поговори со мной… - прошу ее. В такие моменты она особенно меня пугает. Закрывшись в себя, она может наделать непоправимое. Сзади слышится скрип.

- А-а-а! – хором кричим, резко поворачиваясь на скрип.

- Тише-тише, это всего лишь я… - Генри поспешно, принимается успокаивать нас. Я настолько испугалась, что теперь ощущаю собственный пульс в висках. – Простите, - виновато извиняется мужчина.

- Я хочу уйти, - мама бурчит себе под нос. В этот раз я с ней полностью согласна.

- Да, лучше нам уйти… - говорит Генри. После помогает встать маме. Мы уходим. Но я спиной ощущаю чей-то взгляд. Должно быть мне просто показалось. Если бы там кто-то был, то непременно бы показался. «У меня просто разыгралось воображение!» - повторяю себе, как мантру, дабы отогнать наваждение.

Уже в машине мама дрожащими руками достает флажку со спиртным, поспешно делает глоток. От чего давится и начинает кашлять. Фляжка падает и салон старой машины наполняется запахом алкоголя.

- Лорен, успокойтесь. Все хорошо, - Генри пытается успокоить маму. Я поднимаю фляжку и бросаю в окно, пока мама этого не видит. Та падает прямо на газон перед нашим особняком. Вот только наш ли он еще?

- Генри, моя жизнь… Там осталась моя жизнь, моя молодость… - мама вновь начинает всхлипывать. Мое сердце разрывается на части. По щекам медленно течет соленая влага, оставляя мокрую дорожку. Я стираю их, дабы скрыть от глаз Генри, но они вновь и вновь наворачиваются на глаза.

- Лорен, не плачьте, вы и сейчас молоды… - щебечет мужчина, глядя то на дорогу, то на маму.

- Посмотри на меня, на кого я похожа? – бедный Генри не успевает ответить. Мама сама же находит ответ. – На последнюю алкоголичку!

- Лорен, ну, что вы… Вы вовсе не последняя алкоголичка, - иногда я удивляюсь откуда у него столько терпения. Если бы не Генри, я бы не выдержала. – Вы просто иногда забываете про меру, - он ходит по лезвию ножа. Мама снова начинает заливаться слезами. Всю оставшуюся дорогу мы едем молча.

Генри припарковывает машину около дома. Глушит мотор. Мама смотрит куда-то вперед. Я не решаюсь заговорить и впереди сидящий мужчина, кажется, тоже.

- Лорен, - начинает мужчина.

- Генри, за что он так со --">