Дарья Тоин - Мое стихийное бедствие. 1 часть

Моё стихийное бедствие. 1 часть

Ты хочешь быть счастливой, но уходишь не с тем

“И я, наверное, худшая, кем бы ты мог дышать.

Моя душа колючая, дай мне с тобою стать

Хотя бы на каплю лучше…”

(Асия — “Худшая”*)

Нина

Стекляшка XA** крутится на столешнице. Сквозь блики софитов и слабый свет ловлю мерцающие отражения других в ней, не переставая считать круги. Три. Четыре…

Мне здесь не нравится. Слишком шумно и все провоняло дымом. Я обязана выиграть у судьбы, если вдруг сейчас эта чертова Фортуна перестанет крутить свое "колесо" и выберет меня.

— Эй! — Кто-то тычет в бок слишком настырно. — Эй, Нин, смотри… там же этот…

Дожидаюсь, когда бутылка остановится не на мне и кто-то из тусовки даст "счастливчику" очередное задание. Что на этот раз? Кальян? Пять затягов? Бесит. Здесь и без этих оленей затхлый воздух, сколько не крути кондиционеры.

Узнаю рядом Эрику, та зачем-то застегивает некогда белую рубашку, скрывая свои шикарные импланты и черный кружевной. Пропускаю мимо чей-то расстроенный вопль по поводу спрятанного третьего размера. Слежу за ее взглядом…

— Точно же твоя звезда всея универа, нет?

Она снова начинает улыбаться, резко возвращается в party, слащаво воркуя с тем, кто сейчас возмущался не долгому отсутствию её голых отдельных участков, оставляя меня один на один с… ним.

Рядом, немного наискосок. За углом открытой барной стойки...

Нет, черт, здесь же по прежнему сотня посторонних, не знающих толком даже моего имени.

Но теперь мое одиночество хрустнуло. И это всё по его вине. Что он тут забыл?

Сколько ему? Тридцать четыре, почти тридцать пять? Что этот кот забыл в клубе для поехавших двадцатилеток?

Он слишком правильный. Идеальный. Но сейчас, сука, не отводит взгляд, тоже увидев меня. И по моей спине, как в дешевом фильме, гонит волна мурашек, ага, жутко его боящихся.

И еще пару минут назад, листая ленту в соц.сетях, я ухмыльнулась цитате:

"— Что мне сделать, если мы встретимся?

— ОТВЕРНИСЬ."

Кажется, телефон в руке на этой фразе и погас, когда отвлеклась на эту реальность.

Я киваю ему. Тимофей Анатольевич не отвечает любезностью, просто отводит в сторону руку с граненым бокалом какой-то темной мути, которую при всем желании отсюда не разберу. Наверное, ром или коньяк. Котов же никогда не пьет, нет? Не пил все эти четыре года моей безответной игры в его ворота идеальной семейной жизни. Хотя какая "игра", Нина? Так, чисто, дышала с ним одним воздухом и трепыхала, когда на парах он напоминал, какая я глупая.

И что теперь? Теперь… он продолжает смотреть на нас, как всегда презирая меня, пока его жена, вдруг ставшая моей хорошей знакомой, спит "по большой любви" с тем, с кем я еще недавно почти официально могла трахаться… ну, так… чтобы меня не выгнали. Выгнали же, стоило только ей появиться на горизонте.

А она бросила вот именно этого мужа, да. Подала на развод, когда вспыхнула большая чистая любовь. И еще думает, что мы с ней чем-то похожи. Нет, я не смогла бы предать… его.

И мне хочется пожалеть его сейчас. Больше их всех и даже больше себя самой. Встать… подойти и поцеловать, но он вышвырнет меня, как и все они, вдобавок добив своей интонацией:

"Васнецова", — скажет тихо и по слогам и добавит похожее на — "диплома тебе не видать".

А защита, кстати, утром. Часов через шесть.

Тогда почему этот идеальный заведующий кафедрой сидит и опустошает стакан, заставляя бармена повторить?

— Нина, блин, ты выпала что ли!? Желание!

Сука… вот, только бы не сейчас.

Неведомой силой заставляю себя отцепить от него взгляд, возвращая внимание пустой бутылке шампанского. Точно, горлышко указывает на меня и напротив "именинник" паршиво так улыбается… лишь бы не повел в уборную. Иначе я выблюю ему свою неприязнь и испорченную жизнь прямо на его дорогущие джинсы.

Черт. Как его хоть? Ловлю взглядом Эрику, та напоминает одними губами: "Дамир".

Да, точно. Дамир как на зло медлит, вальяжно оценивая меня с ног до головы.

Тут же хочется укрыться и пожалеть, что выбрала сегодня это чертово розовое трикотажное платье. Короткое, обтягивающее, пошлое, безвкусное.

— Нин, — доносится наконец его тембр, пока ладони стучат по коленям, — просто иди сюда.

Толпа рядом начинает восторженно свистеть. И это не самое страшное. Даже странно, что он помнит мое имя. Такие обычно не запоминают.

Под гул --">