Елена Синякова - Викинг. Во власти холода

Викинг. Во власти холода Елена Синякова

Вступление

Волчья порода — не надо пугать огнем,

Сталью и жалом серебряной звонкой пули.

Я, пока жив, и свободен, и освящен,

И обречен… Но об этом пока не будем.

Заговор тихий, косули невинный взгляд

Выжжен клеймом на горячем и диком сердце —

Двигайся жадно, ладонью ловя стократ

Воздух, и травы, и волосы иноверца…

Старый шаман, что придумал для нас любовь,

Видно, хитер: заблудились же мы в трех соснах.

Вот он камлает под призрачным небом вновь

(или над небом, что тоже вполне серьезно).

Катится бубном и верхний, и нижний мир

Прямо в траву — из травы вылетают птицы,

Острыми крыльями взрезав густой эфир,

Птицы летят и не могут остановиться.

Так же и мы… и не надо пугать огнем,

Сталью и жалом, которые враз осудят.

Старый шаман, что придумал для нас закон,

Любит лишь тех, кто ему непослушен будет.

Снежный Рыцарь

— Помогите! Ради бога, остановитесь!

Сердце грохотало так громко, что я не слышала собственного крика.

Не чувствовала обжигающе холодного прикосновения льда к босым ступням, когда бежала по ночной трассе в поисках своего спасения.

Не ощущала, как коченеет тело, оттого что была в тонких штанах и простой майке.

Ни мороз минус двадцать, ни эта ночная дорога, ни вероятность умереть от переохлаждения не пугали меня так сильно, как осознание того, что меня смогут найти.

Что ОН найдет.

И ад, из которого удалось вырваться ценой крови и боли, вернется на круги своя…

Больше я этого не вынесу.

Когда в темноте непроглядной ночи, где мирно падал снег, словно издеваясь, сверкнули фары приближающейся машины, я рванула вперед из последних сил, продолжая бежать на одном адреналине, размахивая руками.

— Я здесь! Остановитесь!

В ночи мигнула полицейская сирена, а я задохнулась от эйфории победы.

Не может быть!

Об этом я даже не могла и мечтать!

Машина стремительно приближалась, но я не сбавляла бега, буквально влетев в капот, больно приложившись боком, и тут же отлетев назад и в сторону под истеричный визг тормозов.

Но не было ни боли, ни страха, когда я подскочила снова, лишь ощущая, как прилипла к спине влажная майка, что стала тонкой коркой льда за считаные секунды.

— Вы с ума сошли! — Молодой мужчина в черной короткой куртке с эмблемой канадской полиции тут же выскочил из-за руля, бросившись ко мне — Живы? Руки-ноги целые?

Он судорожно осматривал меня, а я поняла, что не в состоянии сказать ни слова, потому что душили рыдания.

Спасена!

Господи! Спасена!

Месяц ада и попыток сбежать наконец закончился!

Скоро я увижу свою семью и почувствую себя в тепле и безопасности, даже если не сомкну глаз, чтобы только не видеть во снах ЕГО.

В страшных, холодных, угнетающих снах.

Полицейский был молодой, но крепкий мужчина, и я схватилась за него дрожащими окоченевшими руками, заговорив быстро, сбивчиво и испуганно оборачиваясь, чтобы убедиться, что за моей спиной нет тех страшных собак с волчьими мордами:

— Скорее в машину! Скорее! Если нас догонят, то будет еще хуже! Он там! ТАМ! Он не отстанет просто так, понимаете? Нужно скорее ехать в участок, где много охраны!

Брови мужчины сначала взлетели удивленно вверх, а затем опустились и сошлись на переносице, когда он окинул меня еще одним цепким сухим взглядом, очевидно заподозрив неладное.

Конечно, я понимала, как выгляжу в этот момент: полуголая, босая, с кровью на лице и с сумасшедшими глазами — и всё это при том, что бежала совершенно одна по давно забытой трассе посреди холодной зимней ночи.

— Я не сумасшедшая! Пожалуйста, поверьте мне! Давайте поедем в полицейский участок! Я сдам все анализы, пусть меня осмотрят медики и психологи! Я не вру!

Нет, он не верил мне.

Но, по крайней мере, подхватил на руки, чтобы отнести в салон машины, где было так тепло и спокойно, что тело тут же заныло, скидывая пелену адреналина и давая понять, что дела у меня совсем плохи.

Кожу стало жечь от тепла так, что казалось, будто я на самом деле получила страшный ожог.

Руки и ноги тут же онемели, а бок, которым я приложилась о капот машины, заныл тупой глубокой болью.

Но всё это было не важно!

Главное, что теперь я была не одна!

— Вот, накиньте пока это, — мужчина --">