(Anira1888) - Балет - жестокая игра (СИ)

========== Часть 1 “Он всё еще ждёт” ==========

Эта история происходила в на первый взгляд тихой уютной деревушке, не сказать чтоб селе, которое всего недавно , лет эдак тридцать назад называлось вполне примитивным названием – город. Его население не превышало всего-то каких то десять тысяч человек, хоть почти одна вторая этого населения составляли старики да вечные пьяницы, которые слонялись по городу, словно клубки утреннего тумана, составляя невыносимую дымку бытия. Другая же половина населения, в надежде на достойное существование искала тепла и уюта за границей, но мечты способны разбиваться об жесткую пелену реальности, и эти незаурядные личности всё так же возвращали свои душевные порывы в теплые места своего детства, которые ни только грели душу – но и рвали её на части обыденной серостью улиц, застарелой уютностью дворов. Среди этой серой картины, на одном из запутанных переулков, почти на краю города, шли в тумане два силуэта, первый – достаточно коренастый мужчина на вид лет сорока, одет он был прямо скажем по погоде, плечи его накрывало, словно пуховым одеялом, серое кашемировое пальто , черные брюки и лакированные туфли гармонично дополняли образ. Второй же силуэт предстал среднего роста женщиной, одетой в достаточно строгий наряд – прямая юбка и блуза сочетались , но вот этот образ выбили из колеи ярко красные туфли и пастельного тона , кожаная куртка, волосы падали ей на лицо, скрывая осеннюю грусть.

Мужчина был никто иной, как Иосиф Лазаревич Фельдман, потомственный врач, был евреем по происхождению, как он сам говорил «еврей по маме», не смотря на свой юный для таких дел возраст, имел несколько ученых степеней в области гинекологии и хирургии, вёл медицинскую колонку о здоровье в одной из местных газет, а подруга его, коренная жительница этого города – Вероника Эммануиловна Давыдова, никто из её близких друзей не мог точно сказать или даже описать кем она работает и как зарабатывает себе на жизнь, одни говорили – что она работает крупной шишкой в одном из городских ведомств, другие же – что она трудиться обычным учителем в одной из местных школ. Что из этого было правдой, что ложью , известно только ей.

И вот старые друзья стояли и смотрели друг на друга пытаясь вспомнить всё что их связывало, тишину нарушил хриплый голос мужчины

- А ведь знаешь, Ник, я был недавно в Москве, - на последнем слове мужчина сделал явный акцент.

- Ну и как там столица ? – любезно поинтересовалась женщина, заметно занервничав, она стала отводить взгляд в сторону и рассматривать старые объявления которые благодаря местной погоде , уже под раскисли на столбе.

- Ты ведь не о городе интересуешься, а о «нём»? – Иосиф посмотрел на старую подругу, заставив её туманные мысли вернуться в беседу,- я был у «него», а ведь знаешь, столько лет прошло, ты знаешь , а он всё так же ждёт как и тогда.

- Пусть ждёт, мне то что, - выпалила та сгоряча и легким движением руки стерла со щеки уже накатывающую слезу.

- Какая кошка тогда между вами пробежала? – поинтересовался с осторожностью он, заметив довольно разбитое состояние собеседницы.

- Этот разговор не для улицы, а пошли ка в кафе, - не успевши согласиться она потащила друга по ручку в одну из местных забегаловок, в ней не было ничего вычурного, да впрочем как и в архитектуре всего города, старые деревянные столики, про пахнущие дешевыми сигаретами, стулья что могли бы сгодиться уже для дров, но укромно притаились в этом кафе, найдя своё последнее пристанище. За стойкой была всё так же, как и до перестройки – Жанна Валерьевна Тюмашева или просто «тетя Тюма» как её любили называть забредавшие в это кафе, поесть мороженного детишки. Сегодня здесь было довольно тихо, даже музыка которая обычно «шипела» из этого радио, почему то замолкла. Они сели за угловой столик, тихий угол который поспособствует их беседе. Иосиф галантно поухаживал за Никой, отодвинув стул, кто же придумал положить в кафе такой довольно шумный кафель, который то и дело издавал неприятные звуки то от стука подошв , то от шарканья стульев. Рассмотрев обстановку мужчина выпалил:

-Боже! Я помню эти шторы, они клеились как раз когда я шёл в первый класс, погоди это же было, да да, где то лет тридцать назад, а они всё так же как новенькие, - удивление на лице сменилось сарказмом, а затем и

--">