Р. С. Грей - Плохой парень

Р.С. Грей Плохой парень

Переводчики: Марина А

Редактор: Дания Г

Вычитка и оформление: Виктория К

Обложка: Виктория К 

Глава 1

Сэм

Сегодня утром мы снова занимаемся сексом внутри армейских бараках. Это горячо и мощно. Противник приближается — возможно, мы не выберемся живыми. В небе и в моих трусах грохочут взрывы. Я потею. Йен начал снимать камуфляжную форму, но я сорвала ее зубами. Вот откуда я знаю, что сплю, — мой рот не такой ловкий. В реальной жизни я бы сломала зуб о его молнию.

Мой будильник делает еще один предупредительный выстрел. Мой просыпающийся разум кричит: «Вставай, или ты опоздаешь!» Я зарываюсь глубже под одеяло, и мое подсознание побеждает. Йен во сне перебрасывает меня через плечо, как будто пытается заслужить почетную медаль, а потом мы врезаемся в металлическую койку. Еще одним признаком того, что это сон, является тот факт, что мясистая часть моей задницы ударяется об угол койки, но это не больно. Йен врезается в меня, и рама дребезжит. Я провожу пальцами по его спине.

— Нас поймают, солдат, — стону я.

Его рот накрывает мой, и мужчина напоминает мне:

— Это зона боевых действий — мы можем быть настолько громкими, насколько захотим.

Снаружи раздается отрывистая пулеметная очередь. Тяжелые сапоги начинают топать в направлении запертой двери.

— Быстро, нам придется забаррикадироваться! — умоляю.

— Но как? Здесь нет ничего пригодного, только стандартный кожаный ремень и мои боевые сапоги до колен!

Йен толкает меня к двери, и мы встречаемся глазами. Без слов внезапно становится ясно: нам придется использовать наши собственные извивающиеся тела в качестве сексуальной блокады.

— Хорошо, каждый раз, когда они будут пинать дверь, я буду толкаться, понятно? На счет три: один, два…

Как только сон доходит до хорошей части, мой телефон начинает реветь «Острова в потоке» Кенни Роджерса и Долли Партон. Крутая кантри-поп-музыка 80-х поет мне серенады на максимальной громкости. Звучат синтезаторы. Я стону и резко открываю глаза. Йен снова сменил мелодию звонка. Он делает это со мной каждые несколько недель. Предыдущая песня была еще одной глупой мелодией двух старых чудаков.

Тянусь за телефоном и беру его с собой под одеяло.

— Да, да, — отвечаю я. — Я уже приняла душ и направляюсь к двери.

— Ты все еще в постели.

Глубокий, хриплый голос Йена, произносящий слово «постель», делает странные вещи с моим желудком. Воображаемый Йен смешивается с Йеном из реальной жизни. Один — крепкий лейтенант со стальными руками. Другой — мой лучший друг, чьи руки сделаны из металла, который я никогда не имела удовольствия чувствовать.

— На этот раз Долли Партон? Серьезно? — спрашиваю я.

— Она такое же американское сокровище, как и ты.

— Как ты вообще придумываешь эти песни?

— Я веду текущий список на своем телефоне. Почему у тебя такое тяжелое дыхание? Звучит так, как будто ты там дышишь на зеркало.

О боже. Я сажусь и стряхиваю с себя остатки сна.

— Я снова заснула под повторы М*A*S*H (прим. пер.: Сериал M*A*S*H (1972–1983 гг.) рассказывает о жизни группы врачей-хирургов, работающих в передвижном военном госпитале во время корейской войны в начале 50-х годов.).

— Ты же знаешь, что с тех пор они продолжают делать телевизионные шоу.

— Да, но я еще не нашла мужчину, который бы смешил меня, как Соколиный глаз.

— Ты же знаешь, что Алану Альде уже за 80, верно?

— Возможно, он все еще у него.

— Как скажешь, Горячие губки.

Я стону. Как и в случае с майором Халиган, это прозвище раздражает меня… отчасти.

Отбрасываю одеяло в сторону и опускаю ноги на пол.

— Сколько у меня времени?

— Первый звонок прозвенит через тридцать минут.

— Похоже, мне придется пропустить 10-мильную утреннюю пробежку, которую я планировала.

Он смеется.

— Мгмм.

Начинаю рыться в шкафу в поисках чистого платья и кардигана. Требования к гардеробу сотрудников нашей школы заставляют меня одеваться как женская версия мистера Роджерса. Сегодня у меня вишнево — красный сарафан и бледно — розовый кардиган, подходящий для первого дня февраля.

— Есть ли шанс, что ты наполнил лишний термос кофе, перед тем как выйти из дома? — спрашиваю я с надеждой.

— Я оставлю его на твоем столе.

Мое сердце трепещет от благодарности.

— Знаешь что, я была --">