(Кирин из райских садов) - Путь демона, сменившего гнев на милость (СИ)

глупым. Но всё же на что у неё есть силы? Что Шэнь Цзю испытывает? Больше не хочется называть эту женщину учителем, хотя и эта роль останется за ней; полезное качество для императрицы — о каких недостатках может идти речь?

Цинцю уже раскрыла рот, но тут же его закрыла. В отведённом взгляде явно смущение! Несложно догадаться, что послужило причиной. Всё ближе был день их бракосочетания, всё больше Шэнь Цинцю не знала, как себя вести с будущим мужем. И вот они супруги! Конечно, она знает, какой должна быть жена в самых лучших традициях и устоях Поднебесной. Однако уместно ли это с Ло Бинхэ? Нет, гордость ей позволяла, а не так, как можно было подумать…

Сам Бинхэ не решился назвать как-то свою супругу. Просто приобнял, развернул и вошёл в покои. Двери закрылись. И что-то ёкнуло внутри обоих. Сами от себя не ожидали! И оба про себя подумали что-то в духе: «Как дитё малое!»

Спина к спине… в шаге друг от друга.

Кстати, о маленьком желании Ло Бинхэ. Он оглянулся: хоть а-Цзю и открыла лицо, вуаль всё ещё держалась на причёске. Когда Бинхэ повернулся, Цинцю сделала шаг к столу, где их ждало вино. Зря она храбрилась, и именно эта небольшая чаша нужна была для успокоения. Только Ло Бинхэ успел поймать ладонь, которую знал лучше своей.

— Ш… — выдох. — Супруга моя, сегодня был трудный день, очень долгий, если ты желаешь отдохнуть и лечь раньше… — этими словами он буквально освобождал её от исполнения супружеского долга! В его голосе звучала готовность повторить эти слова не только сегодня.

— Бесит, — нервный вдох. Признаться, Бинхэ чуточку неприятно. — Я не настолько старая, — а?! — Чтобы устать и уснуть по-рань-ше! — не поняла намёка? Бинхэ чуть наклонил голову и, когда а-Цзю обернулась, увидел гримасу полную раздражения и яда. — Су-пру-га, — повторила она за ним. — Тебе это действительно нравится? — её руки потянулись к его голове. — Что-то не вижу седых волос… — Ло Бинхэ несколько опешил. Ему правда нравилось: Шэнь Цзю — его супруга! И так не только старые муж и жена обращаются друг к другу.

— Ты злая, а-Цзю, —поскольку, наклонив к себе, Цинцю нарочно рассматривала его волосы и так и этак, их лица оказались близко. Она замерла, осознавая услышанное. И не то что бы мгновенно отпрянула, а моргнула раз, другой. Немного отпрянула, высвободив из своей хватки. Хотела повернуть голову в сторону, но Ло Бинхэ ухватился за её ладони, притянул к своему лицу:

— А-Цзю, я давно не ребёнок, — как будто его тут обижают! Стоило ей снова посмотреть в его меняющие цвет глаза, демон победно улыбнулся. — И никогда не считал тебя старой… — и если всё пройдёт хорошо, ей не придётся стариться вовсе. Разве что смириться со своей демонической сущностью будет непросто. Но об этом потом.

— Бинхэ… — интонация другая; не обращение к ученику.

— Я так старался хоть немного тронуть ваше сердце. И всё же вы здесь, ведь так велит долг, — он закрыл глаза ненадолго. — Но я очень жадный и очень терпеливый демон, так что нисколько не обижен, — глаза заалели. — Пусть и вам это не доставляет неудобств, — свёл её ладони и поцеловал каждую. Чьё-то сердце забилось быстрее, а чьё-то ещё почему-то не остановилось от бешеного темпа до сих пор.

Цинцю прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Подошла вплотную.

— Моя привязанность к тебе всегда была непозволительно сильной. Я понимаю, этого мало, — опустила одну руку на его плечо. — Но с каждой встречей после твоего возвращения мне было всё труднее видеть ребёнка пред собой, — он подхватил её за талию и прижался к губам, но без напора и довольно невинно. Просто дотронулся до губ…

Но сначала снять все эти тяжёлые украшения с её головы, рук, шеи. На а-Цзю всё смотрится, но в повседневности эти цацки точно ни к чему. Да, вот так достойные драгоценности стали цацками.

Слой за слоем их одежд уже на полу. Вино выпито не по традиции. Из губ в губы. Одна чаша. Другая. Да ну эту аккуратность! Желание Бинхэ велико, но сегодня он решил побыть во власти Шэнь Цзю. Тем самым не только укрепил доверие к себе, но и узнал а-Цзю с другой стороны.

В глупых юношеских мечтах Бинхэ представлял себе Цинцю страстной в постели. Да, было и такое. Чего греха таить? Только раньше страсть для него была… сейчас он понял— довольно глупой и поверхностной. Опыт его в этом плане оказался

--">