Татьяна Карсакова - Бунтарка для хорошего мальчика

растерянным, но необычно оживлённым одновременно. Всегда холодные ледянисто-голубые глаза горели нездоровым блеском, по бледному лицу разошёлся лихорадочный румянец, чёрные, обычно приглаженные волосы теперь были растрёпанными, да и, вообще, педант-Евгений был совсем на себя не похож. Всегда выглаженная рубашка выглядела мятой и местами высунулась из-за пояса, брюки порваны, сам парень глупо улыбается и с умилением глазеет на высунувшуюся в форточку Марьку.

— Марья, свет очей моих, выйди на мгновение, стань у окна, затми луну соседством, она и так уже от зависти больна, что ты её затмила белизной [1] — голосил молодой человек.

— Жека, совсем с дуба рухнул? — возмутилась Марьяша, демонстративно крутя пальцем у виска. — Какая луна, какая белизна, книжек, что ли на ночь обчитался? Вот только не говори, что ты через забор перелез, сломанной ограды я тебе в жизни не прощу!

— Да починю я твой забор! — махнул рукой Евгений.

— Ага, как раз ты-то и починишь! Ручонки не из того места растут, — возмутилась девушка, всё ещё пытаясь понять, что происходит. — Что ты, вообще, здесь делаешь? Чеши домой, дождь начинается!

— Марьяна, жизнь моя, я к тебе готов идти хоть на край света! Преодолею любые преграды, лишь бы, наконец, признаться в своих чувствах! — Евгений подошёл поближе, встал у самой стены дома под окном так, что Марьяша при желании могла легко высунуть в форточку руку и прикоснуться к лицу парня. — Марька, любовь моя, ты царишь в моём сердце с самого момента нашей встречи.

— Жека, да ты в дрова! — догадалась Марьяна, унюхав неслабый запах алкогольных паров. — Что такое, бухнул для смелости, чтобы Веронике в чувствах признаться, но заблудился и ко мне зарулил?

— Да, милая, я пьян! — Женька только развёл руками. — Как бы ещё я набрался смелости и открылся тебе? Ты же такая холодная!

Евгений посмотрел в глаза девушке, улыбнулся и сообщил:

— Я пришёл петь тебе серенаду. Как средневековый рыцарь, буду добиваться взаимности прекрасной дамы любыми путями.

— Ты не рыцарь, ты придурок! — Марьяна устало хлопнула себя ладонью по лбу. — В дом заходи, дождь идёт! Потом воспаление лёгких лечить замучаемся.

Какой там! Женька даже не обратил внимания на увещевания, вместо этого отошёл от стены, стал посереди двора и приятным бархатным голосом запел:

— Ты у меня одна,

Словно в ночи луна,

Словно в году весна,

Словно в степи сосна.

Hету другой такой

Ни за какой рекой,

Hи за туманами,

Дальними странами.

— Женька, не дури, всех соседей перебудишь! — попыталась урезонить друга Марья, но без особого результата.

Полностью игнорируя капли, которые уже промочили его одежду, парень продолжал голосить:

— В инее провода,

В сумерках города.

Вот и взошла звезда,

Чтобы светить всегда,

Чтобы гореть в метель,

Чтобы стелить постель,

Чтобы качать всю ночь

У колыбели дочь.

— Боже, да где ж ты так набрался? — бормотала Марька, судорожно соображая, что делать. Если Евгений упёрся рогами, то его с места уже не сдвинуть — друзья успели это понять давно.

Девушка спрыгнула с подоконника и схватилась за телефон. Первый под руку попался номер Ангелины.

— Да, — послышался сонный голосок.

— Гелка, ты сейчас не поверишь, — затараторила Марьяна, стараясь предельно ясно обрисовать ситуацию. — Я тоже сначала не поверила, но потом поняла, что не сплю.

— Что у тебя там стряслось? — Ангелина быстро сбросила с себя остатки дрёмы и теперь с любопытством ждала продолжения истории.

— У меня тут Евгений серенады под окнами орёт. Гела, что делать?!! Он сейчас либо простудится, либо соседи на него милицию вызовут, либо и то, и другое!

— На камеру снимай, не тупи, — быстро нашлась вредная Гелка.

— Зачем на камеру? — Марья даже растерялась от такого поворота.

— А когда ты ещё Женьку поющего серенады увидишь?

— Да ну тебя! Потом перезвоню! — ехидство подруги вернуло, наконец, Марьяшу к реальности, девушка стащила с мольберта висящий на нем пушистых халат, накинула уже на ходу на плечи, и рванула во двор, полная решимости затащить Женьку в дом любой ценой.

— Вот поворот какой

Делается с рекой.

Можешь отнять покой,

Можешь махнуть рукой,

Можешь отдать долги,

Можешь любить других,

Можешь совсем уйти,

Только свети, свети! — всё ещё доносился с улицы голос друга, но потом резко оборвался.

Марьяна пулей слетела --">