Максим Хирный - Власть предназначений

Рождается внезапная строка,

За ней встаёт немедленно другая,

Мелькает третья ей издалека,

Четвертая смеётся, набегая.

И пятая, и после, и потом,

Откуда, сколько, я и сам не знаю,

Но я не размышляю над стихом

И, право, никогда – не сочиняю.

К. Д. Бальмонт.

Предисловие

Эта история закончилась ночью, в те часы, когда людям снятся сны. Обычный сон, почти как у каждого мужчины. Яркий, чувственный, картинный. Было потрясающе. Ты управляла психологией, как обычно создавая лёгкую доминирующую атмосферу, а я пытался управлять желаниями. Не обошлось без странностей сновидений. Когда ехал к Тебе немного заблудился и оказался на маленьком ухоженном кладбище, похожим на место в самом центре «Сочи парка». Вторая странность – ты бросила мне презерватив, я спросил, почему он как пакет? «Да откуда я знаю, надевай быстрей!». И третья – когда Ты разделась, оставила на себе лишь белые носочки с розовыми и красными сердечками. Сны всегда приходят со странностями. Наслаждение было осязаемым, как наяву. Будто откинула всю мишуру отношений и Тобой овладела интуиция. Ты сразу призналась, что даже думать не можешь ни о чём другом, даже на работе. И об этом шептала, притянув за края рубашки. Приблизив губы совсем близко, добавила: «Раздевайся полностью, у тебя красивое тело». Ты долго и нежно целовала меня, одновременно вкладывая в мою ладонь прозрачный пакет. Полиэтиленовый листик дрожал в руке, его ждали тяжёлые испытания. Оценив про себя женское чувство юмора, тщетно попытался пристроить его без складок. Постелив на пол что-то большое, теплое, мягкое, Ты начала раздеваться, держа меня на привязи своего возбужденного взгляда. Голова моя кружилась от запаха волос, мысли терялись в дизайне новой прически, отвлекаясь от Твоего красивого тела. Осознавая свою красоту, Ты хотела чтобы в нашей жизни это было лучшая встреча из тех, что были и когда либо будут. Удерживая своей страстью моё возбуждение, откинула меня на спину и оказалась сверху. В первые секунды я ничего не соображал. Чувства, ощущения и желания не успевали за Тобой. Ты уже прикрыла глаза, погружаясь в бесконечность, а я всё ещё думал о разорванной дорогой блузке. Ты уже перебирала построением тел, маняще изгибаясь в талии и притягивая мои бедра – а я думал об этих досадных складках на пакете, которые будут всё портить. Я начал было говорить о каких-то сантиментах, о наших чувствах, отношениях, расстоянии; а Ты продолжала двигаться, жарко и шумно дышать, с наслаждением выгибаться, пытаясь ввести меня в свой резонанс. Наконец я догнал Тебя! Весь мир исчез, осталось только Твоё тело и невероятные ощущения, усиленные любовью. Природа ликовала своим предназначением. Эта новая реальность во сне разбудила меня. Смакуя послевкусие пробуждения, я подумал – к чему бы этот сон? А ну конечно, канун праздника – четырнадцатое февраля. Я ошибся. Маленький символ, случайно осевший в ладони наступившим утром, перелистал все страницы памяти. В одну секунду время растянулось и оборвалось, знания смешались с фантазиями экзотическим напитком и наполнили созерцание новым вкусом. Словно я сыграл шахматную партию белыми фигурами и теперь очередь играть чёрными. Даже сон изменил свой смысл.

Глава первая.

Знакомство

День прекрасный. Солнце греет сквозь голубое небо, припекает, почти кусает. Досрочная весна решила сегодня поздравить всех влюбленных. Купив каждому по шоколадному пончику, с отличным настроением развожу детей по местам их временного заточения. И вот последний, младший, разрезая весенний воздух неповоротливыми зимними сапогами, мчится к двери садика. На асфальте под ногами, прямо в глаза, что-то ярко блеснуло. Ну, здравствуй, дружище – это ты. Буквально вчера я вдруг подумал о тебе. Я придумал приятный сюрприз, а Она, в ответ на подаренные эмоции, невольно вспомнила о тебе и соединила наши имена. Твоё имя и моё, как два напарника, хорошо выполнивших свою работу. «Дружище, было чертовски приятно получить от Неё такую похвалу!» – начал я говорить. В руках у меня сверкал серебряный крестик. На нем Иисус как обычно, умирая, спасал весь мир. Видимо, кто-то из детишек обронил, и теперь ты пустишься странствовать по земле. С тобой приятно говорить о Ней. Ты понимаешь меня так же, как понимает Она. Она также дорога мне, как и ты. Мне казалось, с Ней я одно