(Girl on the Darkness) - Красная роза, розовый лотос (СИ)

========== Пролог. ==========

Ты смеешься так звонко над тем, что остался один.

Дождь хлестал по щекам, бил ветер стёкла витрин.

Но я слышала, как внутри тебя бился хрусталь.

Пожалуйста, перестань…

Удар. Кровь. Яньли с расширенными глазами смотрит на то, как на её лицо падают капли крови. Не чувствует боли, уже ничего не чувствует. Её отбрасывает на землю. Сквозь бешено колотящееся сердце она слышит лишь сдавленный голос Вэй Ина, держащего её на руках и что-то пытающегося ей сказать. А в голове только одна мысль: защитить. Защитить человека, который ей дорог, потому что почти всех она уже потеряла. Именно сейчас, истекая кровью и чувствуя, что силы покидают её с каждой минутой, девушку вдруг посетило осознание того, что она всё это время была более чем бесполезной. Да, её не учили магическим искусствам, с раннего детства настраивая на то, что единственное, чем она сможет помочь семье — выйти удачно замуж. Обучали этикету, кротости и покорству. Вот только сейчас всё это дало сбой. Никому в голову бы не пришло винить и без того убитую горем после смерти мужа Цзян Яньли, что с чистой совестью могла остаться в стороне и ужасаться. Нет. Она бросилась на защиту младшего брата, поступила крайне безрассудно — не отрицает. У неё просто не было времени на раздумья. Хотя, что она могла думать? Защищать Вэй Ина, как своего младшего брата было её долгом. Он всегда за неё заступался, а она, получается, всегда оставалась в стороне.

Бесполезная. Ненужная.

По щекам Яньли медленно катятся слёзы. Она говорит ему не переживать, называет своим младшим братом, её рука скользит по его щеке, а губы, окровавленные, но в то же время обескровленные, шепчут «А-Сянь…» уже в последний раз. Это единственное, что она может сделать. У неё нет времени, чтобы даже попросить его позаботится об А-Лине.

Бедный ребёнок. Из-за глупости своих родителей он уже остался без матери и отца.

Яньли, несомненно, виновата. Но сейчас ей остается только надеяться. Она твердо знает, что братья своего племянника не бросят, почти с чистой совестью отдает его в надёжные руки.

Поступила ли девушка правильно, защищая того, кого все считают врагом? Защитила бы, прикрыла, пожертвовала бы собой, будь у неё время всё обдумать? Как поступила, будь у неё второй шанс?

Ответ один. Она бы продолжила защищать его. Потому что Вэй Ин, кем бы не был для окружающих, навсегда останется её братом. И всегда им был. Разве можно было бы поступить по-другому?

Остаётся она в стороне, ей ничего бы не было. Но её совесть не дала бы покоя.

Цзян Яньли умирает с улыбкой на лице. Она спасла хоть одного человека. Защитила. Прикрыла собой. Теперь никто не посмеет назвать её жизнь, её жертву, бесполезной и напрасной. Девушка всю жизнь оставалась в стороне. Все события проходили мимо неё.

Не смогла спасти или повлиять на спасение родителей, что умерли в ужасных муках при битве в ордене Юнмен Цзян. Тогда её опасность миновала стороной. Она даже не пережила и части того, что выпало на долю Вэй Ину и Цзян Чэну.

Не смогла спасти или повлиять на смерть своего мужа, которого любила больше жизни. Могла бы и попросить его не уходить, ещё тогда у неё на душе скребли кошки. Она думала, что что-то потеряла, едва за ним закрылась дверь.

В том, что Цзинь Лин остался сиротой ещё в неосознанном возрасте, тоже виновата она. Не смогла повлиять на это.

Цзян Яньли никогда не задумывалась над тем, в чём смысл её жизни. Привыкла плыть по течению. Привыкла, что за неё решат все проблемы, а она останется в стороне, опасность минует, а её будет беречь само Провидение, словно хрупкую фарфоровую куклу из старинной коллекции, что нельзя двинуть или тронуть лишний раз — сломается. Личность у Цзян Яньли что ни на есть кукольная. Она только и умеет, что улыбаться. Правда, по-другому её не учили. Говорили, что если она будет девушкой своенравной и с собственными амбициями, желаниями, никто её не полюбит. Говорили, что если не будет жеманничать и краситься, то никто не сочтет красивой, когда природная красота не в счёт. Говорили, что нельзя показывать при мужчинах свой авторитет, говорили быть безмолвной тенью, следующей только за тем, с кем связали узы брака и повторять за ним слово в слово. Говорили, что это негласные правила

--">