Ольга Тимофеева - Мили до тебя

МИЛИ ДО ТЕБЯ Тимофеева Ольга

1 миля над землей. Эмили

Мой внутренний фундамент давно треснул. Дай я слабину сейчас, хоть на миг, я бы окончательно сломалась. И всё, ради чего я сделала тот выбор, рухнуло бы моментально. Окончательно лишая того, что и так принадлежало мне. Погрузило бы навсегда во мрак безысходности и апатии.

Условия сделки обязывали меня стремиться к совершенству. Профессионализму. Оттачивать навыки день за днём, полностью отдаваясь учёбе, потом хирургической практике. За два года после окончания учебы я достигла того, чего некоторые добиваются лет десять. Не последнюю роль, конечно, сыграл отчим, договариваясь с лучшими врачами и клиниками для стажировки.

Сейчас в полумраке и тишине нового кабинета, освещённого только настольной лампой, я заполняла карточку лётчика. Всего более тридцати пилотов и медицинскую историю каждого мне надо было изучить.

Два дня, как я прилетела сюда, на авиационную военную базу Калабосо, расположенную в Венесуэле, срочно сменив работавшего до меня хирурга. Три с половиной тысячи километров до Вашингтона. Новая страна, очередная война. Бездушная. Жестокая. Расправа с теми, кто готов ради денег и власти терзать человеческие тела, желая подчинить своей воле сначала город, потом страну. Континент. Весь мир. Не спросив согласия и намереваясь напичкать каждого наркотой, превращая в бесправных рабов.

Ненавидела войну. Ненавидела боль. Моей страстью была хирургия. Возможность дать человеку жизнь и шанс исправить глупые ошибки. Принять верное решение. Признаться в любви или навсегда уйти. Верила, что опытный врач всегда знает своё дело. Лишь пациент где-то на уровне подсознания сам принимает решение жить после операции или умереть.

Место работы — это отдельный мир, в котором проводишь, как минимум треть жизни. Трёхэтажное здание госпиталя внешне выглядело пошарпано. Увидев его впервые, представила, что внутри ждёт грязь, бардак, насекомые. Но переступив порог поняла, что влюблюсь в это место. Идеально чистое и светлое. Оборудование, инструменты — всё, как в лучших клиниках.

Каждый в госпитале стремился как можно скорее ввести меня в курс дела. Наивно полагая, что я слишком молода и неопытна для такой работы. Придётся очередной раз доказывать и показывать, на что я способна.

Помимо основной работы военного хирурга, я успела получить квалификацию авиационного врача. И сразу же на меня возложили дополнительные обязанности по предполётной проверке лётчиков. Ничего особенного: измерить давление, температуру, пульс и исключить употребление алкоголя. На практике это может делать любой специалист, но поручили мне.

Очередной вылет самолётов для атаки боевиков предстоял сегодня ночью. Я сидела допоздна, ожидая лётчиков на осмотр. Шестеро уже отметились и получили справку с разрешением. Оставался седьмой, который задерживал меня и этим немного злил. Я могла бы уже пойти в свою комнату, принять душ и пораньше лечь. Никогда точно не известно, когда получится спать следующий раз. Это война. А где война, там раненые и бесконечные операции. Чтобы не терять зря время, принялась составлять отчёт по израсходованным лекарствам.

Внимательно выписывала в отдельные колонки данные, сверяя с ещё одной таблицей, пока ожидала последнего летчика. Наконец слышу два ритмичных, глухих стука. Не успеваю ничего ответить, как слышу скрип открывающейся двери. В кабинет из коридора мгновенно проникает полоска света, доносится грохот из коридора. Сосредоточенная на сверке цифр, я не могла сейчас отвести взгляд от них. Это было бы равносильно провалу и пришлось бы начинать всё заново. А мне нужна всего пара минут, чтобы закончить.

— Здравствуйте, — слышу уверенный мужской голос. Тембр будто знакомый, но вспомнить не могу.

— Здравствуйте, пилот? — переспрашиваю, не поднимая голову и не отрываясь от цифр.

— Лётчик, — поправляет меня мужчина. Еле заметно усмехаюсь. Я знала, что пилоты водят гражданские самолёты, а лётчики — военные. Но обычно на эти детали немногие обращали внимание. Кроме тех, кто хорошо знает своё дело и видит разницу.

— Проходите, присаживайтесь, я сейчас освобожусь, — сразу отвечаю, стараясь не отрывать глаза и не сбиться.

Мужчина закрывает за собой дверь, погружая кабинет вновь в тишину и полумрак. Неспешной уверенной походкой направляется ко мне. Садится на стул --">