Dampirka - Четверо по принуждению

Четверо по принуждению

Пролог

Меня зовут Беатрис Прайор. Мне 26 лет. Я — воровка. Что-то вроде современного Робина Гуда: я граблю богатых людей, обманом выманиваю деньги и отправляю их на счета детских домов. Зачем я это делаю? Трудно понять. Наверное, потому, что знаю, что такое нищета и одиночество. Я сама выросла в приюте для беспризорных детей и не понаслышке знаю, каково это, когда ты никому не нужен в этом огромном мире… Я не помню своих родителей, они погибли в автокатастрофе, как мне сказали в приюте. По решению суда меня и определили в приют Святой Лилии. Он находится в Чикаго. Когда мне "стукнуло" 18 лет, мне сообщили, что я должна покинуть место своего обитания. Тогда я была растеряна, потеряна, напугана, одинока. Но мне случайно встретилась одна девушка, Бьянка Честер, старше меня на 5 лет, она-то меня всему и научила: драться, выживать, манипулировать, обращаться с оружием. Она была профессиональной воровкой. Но три года назад она погибла, прямо у меня на глазах. Мы вместе работали с ней, она обольщала очередного миллионера, а я в тот момент "прощупывала" его кредитные карты и банковские счета. Когда он догадался об этом, он "сдал" полиции Бьянку. Когда по решению суда, она попала в колонию строгого режима, я навещала её. Я всегда считала, что она не заслужила пройти через это одна. На что она всегда твердила, что у каждого свой путь жизни. То, что предначертано самим Богом, не в силах изменить никто. Я всегда смеялась над её мыслями. Но я не смогла вытащить её оттуда. И вскоре, я узнала, что в тюрьме произошла потасовка, в которой Бьянку ранили ножом. Рана оказалась смертельной… Вот уже три года я приезжаю в один и тот же день, 5 марта, на кладбище, кладу цветы, прошу прощения и ухожу. Вот и сегодня, 5 марта, я поеду на кладбище к Бьянке, положу букет её любимых орхидей, попрошу прощение за то, что делала и чего не сделала, и уеду домой. И так три года подряд. Может, я и живу неправильно, но я так привыкла. По-другому уже просто не смогу…

Часть 1

Я выхожу из машины и направляюсь в сторону кладбища. Одинокий мёртвый город расположился за пределами города. Ровными рядами расположены могилы, их много. Даже слишком много… Холодный ветер пронизывает до костей, и я теплее кутаюсь в чёрное пальто. Озноб пробирает, но не от холода. Я нахожу знакомую могилу. Приседаю на корточки и провожу рукой по каменной гранитной плите с гравировкой имени: "Бьянка Честер, 1988–2017 гг". Положив на плиту букет белых орхидей, прикрываю глаза. В памяти рисуется её образ: длинные чёрные волосы, карие шоколадные глаза, стройная фигура, живая улыбка, от которой самой хотелось жить… Когда-то у меня был человек, который меня понимал и давал силы, подставлял вовремя плечо и поддерживал. А сейчас я опять одна, как и было до появления Бьянки в моей жизни. И, кажется, что эта пустота навсегда останется в сердце. Никто и ничто не сможет её заполнить. Бьянка, Бьянка… Я вспоминаю нашу жизнь до этого злосчастного миллионера Энрике Торреса… Мы радовались каждому дню, нас было двое в этом огромном мире. Но нам не было страшно: мы знали, что мы есть друг у друга… И когда Торрес понял, что она не простая девка, которая хочет залезть к нему в постель, он без раздумий "сдал" её копам… Суды, адвокаты, заседания… В одно мгновение всё разом навалилось на нас. Кто-то скажет, что мы получили по заслугам. Но одно могу сказать точно: на её месте должна была оказаться я… Бьянка не заслужила такой смерти. Она мне стала родным человеком. Если бы Бог предложил поменяться нам местами, я бы без раздумий согласилась. Когда же я предложила всё свалить на меня, Бьянка наотрез отказалась. Я бы поступила также на её месте. Но я была на своём месте… Бьянка всегда говорила, что у каждого в этой жизни есть предназначение. Её предназначением была я. Я уверена, что моим предназначением была она. Но, видимо, я ошиблась… Тогда, что? Поживём — увидим… Я сижу здесь уже достаточно долго, чтобы понять, что я замёрзла. Последний раз провожу холодной рукой по холодной серой гранитной плите и говорю так тихо, как будто боюсь, что меня услышат, но тут же понимаю, что мертвые не слышат, а рядом нет никого:

— Спасибо за всё… Одинокая горячая слеза катится из глаз и падает на серую плиту рядом с орхидеями. Глубоко вдохнув воздух через ноздри подношу пальцы руки к своим губам, целуя их, и прикасаюсь ими к гранитной плите, как бы целуя её. Я --">