Кристина Жиглата - Хозяин Улицы

увидел её. Тот день, когда она налетела на мой мотоцикл, когда испуганная сидела на земле со своими двумя толстыми косичками и смотрела на меня огромными глазами. Тогда еще я понял, что попал, меня пробило насквозь, достигнув самого сердца. Стоял молча и не мог наглядеться на нее. И злился, что не могу сделать её своей, ведь все говорило о том, что она дочь богатого папеньки. Я ненавижу таких девушек… Меня отталкивает сам факт, что они из богатой семьи. В принципе, из-за этого потом и набросился на нее в клубе. Хотел наказать за дерзость и за то, что она не может принадлежать мне. К тому же у меня тогда был не самый лучший период, и я не мог себя контролировать.

Лучше бы она еще тогда исчезла из моей жизни. До того, как я узнал, что она сирота, ведь это дало мне зеленый свет, чтобы присвоить желаемое.

А теперь она моя, и я не отпущу её никогда. Ей придется с этим смириться.

Я размышлял об этом по дороге в Киев больше часа. Знаю, что надо будет извиниться, поговорить, обсудить случившееся. Я был готов на все, лишь бы она простила. Я был готов каждый день усмирять своего зверя, брать над ним верх. Готов был сделать все, лишь бы она поверила, что я больше её не обижу.

Мне бы хотелось оставить её, избавить от такой угрозы в виде меня, но не могу. Не могу отказаться от того, чем одержим.

Мне никогда не было страшно. Я ничего не боялся. Я даже не знал, что это за чувство такое – страх. А теперь понимание того, что я могу потерять свою девочку, выедало меня изнутри, и, кажется, эти ощущения можно назвать страхом.

Хочу исправить все и начать сначала. Только если бы она простила…

Самобичевание – лучший способ не сойти с ума, не поддаться порыву развернуть машину и вернуться к ней. Но мой отец...

Он никогда не был хорошим или внимательным ко мне. Имя Владлена Боско вселяло страх во всех, и он старался держать имидж. Взял меня на воспитание лишь для того, чтобы кому-то передать дело. Но сам факт, что он все же меня взял к себе, а не оставил в детском доме, зародил во мне благодарность и обязанность к этому человеку.

Он всегда учил меня быть сильным. Показывал на деле, как нужно подчинять себе людей, как держать их в страхе и узде. Я был еще ребенком, когда он начал вкладывать  все это в мою голову, поэтому нежное и трепетное отношение моей убитой матери быстро забылось. И я не знал, как это, но хотел подарить его своей малышке, когда встретил её.

Я мог бы не ехать на кончину приемного отца, мог бы остаться с Алестой и попробовать исправить ошибку. Но старый ворчун знал, чем меня взять, сообщив, что у него есть информация об убийстве моей семьи. Кроме того, он поставил условие: если я не успею, пока он испустит последний вздох, эту информацию он заберет собой в могилу.

Я очень быстро добрался до нашего огромного особняка, расположенного на окраине города, и, не теряя времени, сразу направился в комнату старика. Еще утром, когда я перевозил его сюда, его обкололи обезболивающими и снотворным, отчего он крепко спал, даже когда я уезжал в Сквиру. Мне сразу доложили о том, что Владлен Боско отказался принимать важные его организму лекарства, без которых он мог умереть в любую минуту. Несмотря на свои восемьдесят два года, старый криминалист был достаточно силен, чтобы уйти из жизни гордо, принимая боль как должное. И это вызывает уважение.

Зайдя в комнату, я погрузился в угнетающий мрак. В спальне витал неприятный  запах медикаментов и духоты, и я задумался над тем, что, наверное, так пахнет мучительная смерть. Некоторое время я стоял возле двери, давая привыкнуть глазам к  темноте, а потом, разглядев тощий силуэт под одеялом на кровати, направился к нему.

За последние несколько лет прежнего Владлена Боско почти не осталось. Его тело превратилось в скелет, плотно обтянутый кожей. Ужасные последствия рака желудка на четвертой стадии, когда метастазы уже полностью завладели жизненно-важными органами, и исправить что-то было невозможно. Оставалось только принимать обезболивающие, чтобы вытерпеть невыносимую боль. Но так как Боско отказался их принимать, время пошло на исход.

- Сын, - услышав хриплый голос из-под вороха одеял, я подошел к кровати.

- Да, отец. Я здесь.

- Почему ты уехал, не дождавшись, когда я проснусь?

- Были некоторые дела в Сквире. Почему ты не даешь ввести тебе лекарство? – спросил я, пытаясь перевести тему. Не хочу, чтобы он знал, что у меня появилась слабость, ведь несмотря на то, что он лежал, прикованный к кровати, он знал все. И --">