Франсуаза о’Лик - Сокровища древнего Искера

не совсем понимая уже, о чем шла речь.

Но сдаться первой, показать, как сильно они вскружили ей голову, девушка не хотела. Она понимала, что это лишь вопрос времени, что, действуя вдвоём, они вскоре добьются своего, и она напрочь забудет о разговоре. Но пока Алиса держалась. Держалась — несмотря на руки Хана, нырнувшие под ее толстовку, несмотря на руки Нарана, поддевшие край ее штанов и поглаживающие живот девушки.

— Если быть точнее, то билетов у нас три, — шепнул Наран, приблизив своё лицо к Алисе.

Его губы оставили вскользь короткие поцелуи на ее щеках и губах и, спустившись к шее, сменились на зубы, аккуратно и чуть больно прикусывая ее.

— Три? — бездумно повторила Алиса последнее слово Нарана, откидывая голову на плечо Хана.

Она прикрыла глаза, отдавая своё тело во власть ощущений и мужских прикосновений — таких горячих, таких будоражащих, так легко распаляющих ее, так быстро расжигающих в ней безудержный огонь. Своими руками она сжимала то плечи одного из них, то бёдра другого, давая понять, что не только они здесь для неё, но и она — для них.

— Один билет на твоё имя, — волнующим шепотом пояснил Хан, зарываясь носом в ее волосы и вдыхая запах Алисы.

Она пахла как сама природа — чем-то таким свежим, таким приятным, таким вкусным — не родной степью, но и не чуждым ему городом. Хан не мог определить этот запах конкретнее, но мог вдыхать его раз за разом до тех пор, пока голова не начинала кружиться.

— Ты можешь полететь с нами, — выдохнул Наран Алисе в губы.

— Если захочешь, — добавил Хан, целуя ее в висок.

— А вы… вы хотите? — прошептала Алиса.

От их слов, под их ласками, под их дыханием она выгибалась в узком пространстве между их телами, чувствуя обоих всем своим телом и всей своей душой, понимая, что в этот момент они приглашают ее в свою жизнь, предлагают ей быть ними, быть в их жизни, быть их.

И она хотела этого. Но желала услышать — а не только понять и почувствовать — их желание. Ей нужно было лишь одно их общее конкретное слово — не действие и не движение, а именно слово, которое обозначит их единое стремление, их единую жажду, их единую страсть.

Словно в ответ на ее мысли Хан и Наран прижались к ней с двух сторон, не оставляя и сантиметра свободного пространства и, не сговариваясь, тихо ответили:

— Хотим.

Эпилог

Алиса собирала вещи в старом, давно покинутом кем-то домике. Стёкол в окнах не было, и даже дверь здесь отсутствовала. Зато стены и крыша были целыми, и это разительно отличалось от того домика в Араповке, где всё начиналось.

Название местной деревни Алиса не запомнила — оно показалось ей неповторяемым набором звуков, хотя сам по себе китайский язык звучал интересно. Но это в аэропорту и в Пекине, а здесь, в глуши, несколько местных жителей, с которыми ей всё же довелось столкнуться, говорили как-то очень странно.

Вещей в домике было немного, хотя они и жили здесь втроём. Три рюкзака, две спортивные сумки — вот и весь аскетичный багаж чёрных спасателей. Алиса оглянулась, проверяя, ничего ли не забыла, и наткнулась глазами на флешку, незаметно лежащую у стены. На ней был записан сюжет Киры о событиях у сокровищницы последнего хана Искера. Она, как и обещал Хан, прислала эту запись до эфира, и Алиса не решилась изменять в этом видео хоть что-то. Да, в сюжете Алисе отводилась не слишком научная роль — ее два раза от падения спасал Хан, и ещё на паре кадров она мелькала с Нараном. Но смонтированное видео казалось Алисе её личной любовной историей. Никто из зрителей не заметит, но если знать, на что обращать внимание… От этой причастности к чему-то тайному, завуалированно выставленному на весь свет, по коже бежали мурашки.

Поэтому вчера Алиса смущенно кивнула Кире и пробормотала, что сюжет отличный. Сестра Хана — опять с идеальной укладкой на голове — обрадовалась и даже бросилась обниматься от такой оценки. Хотя, возможно, всё дело было в очередной, завершённой как раз вчера, операции по раскрытию чёрных копателей и радости по этому поводу. Хан и Наран вновь показали себя героями, предотвратив расхищение древнего захоронения. Алисе в этом деле отводилась скромная роль ученого, на камеру комментирующего историческую ценность находок. Это был интересный опыт, но куда больше ей понравился опыт из другой сферы — той, что шла параллельно с защитой китайских реликвий, той, что буйным цветом распускалась в ночи, той, что открывала --">