Амабиле Джусти - Каждый раз наедине с тобой (ЛП)

мне ни проблеска чувства, что никогда не занимался любовью с моим сердцем, а просто трахнул часть моего тела, и я уйду. Навсегда, клянусь. Заберу багаж, Гуннард отвезёт меня обратно в Рок-Спрингс и…

Мужчина, более стойкий в своих убеждениях или просто менее эгоистичный, подтвердил бы ей этот список отвратительной лжи. Возможно, имя этого мудака, который пытался прикоснуться к ней, может быть, мучительная мысль о «навсегда» без неё, или нетерпеливый зов животных, которые изо всех сил пытались пробиться за забор, пихая друг друга, чтобы добраться до них. Или это стали бабочки, которые кружили у него внутри, наконец, получили преимущество в его намерении убить их. Дело в том, что Харрисон решительно произнёс:

— Скажи Ганнарду, чтобы он пошел на х*й. Если он попытается снова поцеловать тебя, я вырву ему язык. Никто не тронет тебя. И ты останешься здесь, или я умру.

Харрисон обнимал Лео так же, как дождь обнимает землю, с тем же ощущением насыщения. Его руки в её волосах, клубничный запах Лео, её мягкий язык, словно мякоть персика... Боже мой, эти чёртовы бабочки выиграли войну без оружия. Только биение крыльев. Он никогда больше не попытается избавиться от них. Он больше никогда не попытается изгнать Леонору.

Любовь льётся из меня, как кровь.

В этот момент даже животные выиграли свою битву с забором и толпились вокруг, счастливые как-то по-детски.

Леонора засмеялась, выглядя среди них самой юной, раздавая каждому ласки и слова, пока в переноске настойчиво мяукала кошка, словно просила свободы, чтобы стать частью этой группы с немного сказочной радостью.

Харрисон стоял и смотрел, как Лео улыбается под дождём в окружении армии дерзких и грязных существ, и эта грязь и наглость никоим образом ему не мешали. Он думал обо всём том, что мог построить и посеять своими руками: дом побольше, больше цветов и деревьев, а также об огромной кровати, в которой можно заниматься любовью после писательства, прежде чем начинать писать, во время написания и в гармоничной паузе между двумя словами.

Никогда не уставая считать Плеяд на её спине.

ЭПИЛОГ

Майя видела их с высоты пологого холма, пока медленно спускалась со своим таким сладким багажом. Она приготовила печенье и торт и, как всегда, принесла их лично в сопровождении Титана.

Конечно, эти два месяца не прошли легко для Дьюка и Лео: у обоих имелись проблемы. Дом Харрисона был пригоден для жизни дикого дровосека, который мылся в снегу и спал на камнях, но девушка, пусть и толстокожая, нуждалась в каком-то комфорте. И хотя Лео не показывала, что страдает, засучивала рукава перед каждой бедой, посланной Богом, который испытывал её волю, она не заслуживала того, чтобы свечкой размораживать трубы или чтобы крыша рухнула ей на голову во время сильного снегопада.

Поэтому Харрисон работал как мул, вернее, как король мулов. Он также смирился и принял помощь от некоторых деревенских рабочих, чтобы ускорить ремонт. Всё для неё. Он был влюблен, как мальчишка, и ревновал, как сумасшедший.

И ещё он был богат, как Крёз, благодаря всемирному успеху своего романа, хотя его образ жизни не слишком демонстрировал это. Окей, теперь у них была крепкая крыша, прекрасно работающий камин, настоящая ванная комната с горячей водой, веранда с красивой панорамой, современный плуг и даже подключение к интернету. Но ничего другого не доказывало, что Харрисон Дьюк мог позволить себе гораздо большее.

Ну, почти ничего.

Например, кольцо, которое Харрисон купил для Леоноры и которое ещё должен был ей вручить, стоило кучу денег. Она вряд ли сможет носить платиновое кольцо их помолвки, в которое вмонтирован жёлтый бриллиант в три карата. Но Харрисон всё равно его купил во время одной из своих редких рекламных поездок, посылая к дьяволу любые разумные возражения.

И теперь он собирался вручить его Лео. И попросить её выйти за него замуж. Здесь, посреди природы, без искусственности вокруг.

Майя отлично видела их на расстоянии в окружении колосьев пшеницы. Сверху они тоже напоминали огромный драгоценный камень в окружении платины: желтые посреди обожженного коричневого цвета земли. Представила радость Леоноры от предложения и страх этого большого упрямца, который до сих пор не

--">