АlshBetta - Русская [СИ]

— Огоньку не найдется? — с ласковой белозубой улыбкой, скрывающейся под ярко-красными, изобилующими помадой губами, спрашивает она. Густо подведенные глаза смотрят исключительно на Эммета.

Тот так же широко улыбается. Подносит зажигалку к ее тонкой сигаретке, наспех выуженной из белоснежного клатча.

Дымок, тонкой струйкой бегущий вверх, придает ее фигурке нелепости. Эдвард, более наблюдательный, чем брат, обращает внимание на едва ли не детскость ее телосложения. Если бы не каблуки-убийцы, была бы крошкой. Особенно по сравнению с Эмметом.

— Спасибо, медвежонок, — одарив его своей фирменной соблазнительной улыбкой второй раз, девушка отходит от их столика, намеренно двигаясь красиво и грациозно. Идет к бару.

— Бывает же, — сам себе хмыкает Каллен-младший, с медленно разгорающимся во взгляде пламенем глядя на ее стройные бедра и прекрасно очерченную дорогим платьем грудь. То, что белые плечи открыты, даже без бретелей, кажется, заводит его еще больше.

— Одна, как думаешь? — обращается он к брату. Но, поймав тяжелый взгляд в свою сторону, сам себе и отвечает: — Наверняка нет. Слишком красивая.

— Ты же не собираешься знакомиться с женщиной в таком месте, правда? — с надеждой спрашивает Эдвард. Наблюдает за тем, с каким упоением Эммет разглядывает девушку и пытается списать все на алкогольное опьянение, не желая признавать очевидных фактов.

— А почему бы и нет? — сдвинув брови, он-таки одаривает его вниманием, — все твои девочки-припевочки из хороших семей бегут от меня. Так что же нет?

В его словах обида и обвинение. В принципе, справедливость в нем есть. Эдвард принимает его.

— Эммет, насколько она старше Каролины? — заходя с другого фланга, задает свой вопрос он. Пытается вразумить обходными путями, не прорываясь напрямую. Эммет упрямый. До жути. С ним не получится.

Каллен-младший чертыхается. Чертыхается, мгновенно осушив оставшийся стакан с виски. И с громким стуком опускает его на деревянную поверхность. Ненавидит сравнений с дочерью.

— Я хочу ее трахнуть, а не жениться, ясно? — шипит он Эдварду в лицо, рывком поднимаясь со своего места, — и не стану спрашивать у тебя разрешения!

— Эммет! — мужчина окликает его, но напрасно. Разумеется, напрасно. Но попытаться стоило.

Он сидит, сжимая пальцами стенки бокала, и наблюдает, не утаивая своего присутствия, за братом.

Вот он подходит к бару как раз с той стороны, где сидит «крошка». Вот он подзывает бармена, что-то говоря ему. Вот поворачивается влево и, будто бы случайно, натыкается на обладательницу белоснежного клатча… Покупает ей коктейль. Большой, малиновый, «вкус сезона». Там и водка, и кола, и чего только нет. Для нее хватит и половины стакана, чтобы прекратить думать. Слишком маленькая…

Прожектора, дым, громкая музыка — все лишь подбрасывает дров в костер, ничего не скрывая, не пряча и не делая достойным — Эммет смеется. Эммет, наклоняясь к ее уху, что-то шепчет и тем временем осторожно кладет руку на ее колено. Его истинно-медвежья ладонь вполне способна накрыть собой сразу несколько таких коленей. Пальцы движутся чуть выше, пока робко, но потом…

Эдвард вздрагивает, когда телефон брата, оставшийся на столе, оживает милой детской песенкой, не вяжущейся никоим образом с атмосферой внутри бара.

Экран сообщает имя звонящего, не собираясь его скрывать. И мужчине приходится признать, что ответить здесь не выйдет — она не услышит ни слова. Придется выйти на улицу.

Оставляя Эммета с его новообретённым увлечением, оставляя их пальто на спинках кожаных кресел, Каллен-старший покидает вип-зону через специальный выход. Балкон, куда он выходит, прикрыв за собой двери, располагается аккурат над главным входом. Только ветра нет — тонкие полупрозрачные стекла спасают.

— Привет, малыш, — он принимает звонок, с радостью обнаружив, что абонент на том конце еще не нажал «отбой».

На том конце обескураженное молчание. А потом робкое:

— Дядя Эд? — сомневается.

— Ага.

— А папа?..

— Папа отошел, малыш.

На миг воцаряется тишина, после которой Каролина хихикает. Говорит чуть тише:

— В туалет? Вы всегда, когда говорите «отошел», имеете в виду в туалет.

Эдвард улыбается ее непосредственности, усмехнувшись в ответ: