Ирина Сотникова - Кофе в бумажном стаканчике (СИ)

внутреннего диссонанса. Жизнь виделась ей простой и замечательной, а о будущем она не задумывалась — оно казалось ей непередаваемо далеким и абсолютно нереальным, как еще не придуманный роман.

Василий Алексеевич Головенко — начальник гаража консервного завода — был в городке непререкаемым авторитетом. Его не любили за крутой характер, но уважали за мастерство и высокую ответственность. Слово свое он всегда держал, спуску разгильдяям и пьяницам не давал, план его отделение всегда выполняло, машины были в порядке, лентяи и воры рядом с ним не задерживались. Зато тех, кто любил работать и хотел зарабатывать, он всячески поддерживал. На заводе, где он работал, хорошо помнили случай, когда Василий встал горой за пожилого мастера, которого хотели отправить на пенсию по возрасту, а молодого на его место не взял. Отвергнутый кандидат написал жалобу, но Василий порвал ее прямо в кабинете директора, заявив, что уйдет восвояси вместе с Михалычем — так звали пожилого токаря. Скандал тогда замяли, а вскоре выяснилось, что молодой кандидат оказался вором — на автосервисе, куда он устроился, менял новые запчасти на старые, отработанные и продавал их по второму разу.

Смуглый, невысокий, подвижный, он никогда не сидел без дела — в любую свободную минуту что-то мастерил, вычерчивал, устраивал в собственном саду каменные горки, идеи которых выискивал в журналах по дизайну приусадебных территорий. Однажды он соорудил из круглых булыжников, закрепленных друг на друге, настоящий фонтан, которому Надина мама радовалась, как ребенок. Скамья, стол и барбекю из белого кирпича, возведенные рядом, ничем не отличались от заграничных с красочной рекламной фотографии. Соседи приходили в гости, смотрели, громко удивлялись, ахали, хвалили, а Василий гордо показывал проект и многословно объяснял, как это делается, совершено уверенный в том, что его фонтан в городке так и останется единственным. Впрочем, он не ошибался — склонности к садовым экспериментам местные жители, привыкшие к неспешному существованию, не проявляли.

Свою дочь Василий с детства приучил много читать, увлекая собственным примером. Иногда, перечитывая одну и ту же книгу, они начинали завзято спорить. Василий Алексеевич всегда был на стороне правильных персонажей, а Надюшке хотелось понять, что заставляло действовать плохих героев. Она пыталась взросло рассуждать о причинах их поступков, но отец мягко останавливал ее. По его словам, книги для того и были написаны, чтобы научить различать, где плохое, а где хорошее, и заранее научиться избегать беды. Он приводил ей в пример персонажей из «Властелина колец», пространно объясняя свое понимание их действий. Девочка пыталась возражать, говорила, что человек не может быть изначально плохим, как, например, несчастный Горлум. С людьми часто происходит беда, потому что на них так или иначе действуют происходящие вокруг события — например, тетя Люба такая злая, потому что ее сын пьет. Отец советовал ей не лезть в психологические дебри, говорил, что ей об этом думать рано. Она с ним, в конце концов, соглашалась, но про себя думала, что после школы обязательно будет изучать психологию, чтобы разобраться в этих сложных вопросах.

Иногда по вечерам они играли в шахматы. Надя, обладая отличной памятью, легко просчитывала свои ходы, ей было несложно объявить отцу шах и мат. Алексей Васильевич не думал о дочери как о достойном противнике, и торопился. Проигрывая, он искренне сердился и настаивал на новой партии. Надя легко соглашалась, поддавалась, и его хорошее настроение быстро восстанавливалось. Для девочки, которая не считала шахматы серьезной игрой, это было важнее всего. Все-таки отец в семье был главным, а главному оставаться в проигравших нехорошо.

Но самое большое удовольствие она получала, когда отец сажал ее за руль своей белой «семерки», и они уезжали в степь. Там они катались по пустым проселочным дорогам, сколько душе было угодно. На прямых участках она разгонялась до шестидесяти километров и, заливаясь хохотом, громко, не стесняясь, кричала в открытое окно:

— Эге-геей! Я еду быстро! Смотрите все!

Отец смеялся вместе с ней, тоже кричал, махал рукой, словно кто-то издалека мог его видеть:

— Молодец, Надюха! Никогда ничего не бойся! Всегда крепко держи руль!

— Хорошо, папа!

Так,

--">