Дарья Вознесенская - Любовь в фокусе

Но я не знаю ни одного нормального человека, который бы от этого мог отказаться.

А еще Зимин выглядит как мужчина с обложки. С идеально уложенной прической, в очках без оправы и в костюме стоимостью больше, чем мой фотоаппарат. Который стоит очень дорого.

Рот наполняется слюной…

Идиотка! Ну о чем я думаю? Он из тех, кто встречается с шикарными моделями или актрисами. Или единственными наследницами многомиллионных корпораций. А я… а у меня за плечами брак с идиотом, парочка престранных историй, тиндер и периодически получаемые через сайты знакомств фотки мужских достоинств.

Я вздыхаю, усмиряя некстати вспыхнувший аппетит, и делаю несколько шагов вперед, растягивая губы в не слишком натуральной улыбке.

И, зацепившись за ковер, с идиотским криком падаю вниз, приземляясь на четвереньки.

Я даже не успеваю выругаться, а меня уже поднимают крепкие мужские руки. Хочется хоть ненадолго в них задержаться, но все происходящее и так слишком… слишком.

Я на четвереньках и с задранной юбкой в кабинете Большого Босса. Хорошо хоть камера в мягкой сумке.

Оля, вот почему с тобой всегда так?

Распрямилась и уставилась на Зимина.

Дурацкая ситуация. Дурацкие каблуки. И ковер тоже дурацкий. А вот мистер Грей нереально хорош… Его серые глаза за прозрачными стеклами внимательны и даже участливы, а губы шевелятся, выражая беспокойство, что я могла ушибиться.

Кажется это не могу быть я, которая хрипло произносит:

— У вас тоже есть тайная комната?* (Оля почти повторяет сцену знакомства героев из "Пятидесяти оттенков серого", прим. автора)

— Простите?

Он смотрит на меня с откровенным недоумением, явно не понимая, что я такое, почему говорю эти глупости и что вообще делаю здесь.

Уши горят. Я отступаю на шаг, едва снова не падаю и, кляня себя внутри на все лады, бормочу:

— Это вы простите… и все такое. Я пыталась пошутить — не получилось. Обычно это делаю лучше. Вы ведь, конечно, ничего такого не смотрели и не знаете…

— Я не совсем понимаю…

— Ну еще бы! — вырывается нервное.

— Вы что, еще и обвиняете меня в том, что я не поддерживаю ваши странные высказывания? — холодный голос вмиг отрезвляет.

Ага, вот и раздражение. Не такой уж ты и идеальный…

Хотя будем честными, я сделала все для этого.

— Нет, — говорю твердо. — В общем, еще раз извините. Я растерялась. А сейчас собралась и готова приступать.

Осмотрела кабинет и просеменила к двум белоснежным кожаным диванам, стоящим друг напротив друга. Поставила туда сумку, обернулась и спросила, стараясь предать себе деловой вид:

— У вас есть пожелания по съемке?

— Разве мой секретарь не передал?

Хмурится. И челюсти сжимает. Ой-ой-ой, похоже я его и правда сильно раздражаю. Как и все происходящее.

Судорожно попыталась вспомнить, давал ли мне Игорь какие бумаги — обычно, если у заказчиков есть определенные требования, их вносят в специальную анкету — но ничего не вспомнила.

— Там общие сведения, — постаралась мило улыбнуться и скрыть смятение, — А я бы хотела услышать ваше мнение…

— Меня вполне устроит использование общих сведений.

Черт. Кажется, он специально. И смотрит так пытливо, будто уже давно меня раскусил, что я не на своем месте и кроме его имени ничего не знаю. Интересно, что у него за профессия и должность? С таким взглядом и внешностью следует работать по меньшей мере Бондом…

Но я тоже могла быть упрямой и догадливой

— Вам нужно выразить корпоративный стиль, — сказала с уверенностью, которую не ощущала. — Показать собственную экспертность. Ауру властного властелина… — черт, последнее, судя по его вздернутой брови, говорить не стоило. — Это все понятно. Но мне хочется показать и вашу личность. Вот что вы любите?

— Э-м… в какой области?

— Есть, пить, спать, смотреть… Давайте начнем с еды.

Я, наконец, почувствовала себя в своей стихии. Распаковала технику и прикрутила нужные объективы. Невозможно ведь поставить или посадить человека и тут же "увидеть" его по-настоящему, подобрать верный ракурс, раскрыть — нужны зацепки, диалог. Нужно разогреть клиента. Вызвать в нем эмоции.

Хоть какое-то доверие по отношению к фотографу.

С диалогом и доверием пока было плохо. Как и с эмоциями — кроме недоумения, надеюсь, хотя бы не брезгливого, я в нем ничего не распознала.