Джорджиана Золомон , Анастасия Шерр - Мышь для нефтяника

однако, куда было деваться, если моя квартира находилась именно там?

Я замедлила шаг, мысленно оказавшись дома, стараясь оттянуть этот момент подольше. Ни тебе красивых обоев, ни зелёных цветов, которые там просто не выживали, ни уютной мебели, на которую просто не хватило бы денег… ничего, к чему хотелось бы возвращаться за исключением моей золотой рыбки, которую я когда-то купила, наивно полагая, что она хоть немного скрасит моё унылое и убогое жильё.

Я плотнее запахнула пальто, уткнулась в серый шарф, пытаясь спастись от прохладного ветра, и с сожалением подняла глаза к вечернему небу, когда на меня опустились первые капли дождя.

Ну вот. «Прекрасное завершение прекрасного дня». Я помотала головой, мысленно простонала от сожаления, что прогулку придётся отложить и бросила взгляд на почти пустую остановку, которую приходится видеть каждый день. Мимо проехала красная иномарка, громко посигналила и скрылась за поворотом. Да… О машине я даже мечтать не осмеливалась. Для меня удовольствие — поездка в полупустом автобусе, а если ещё и ноги не оттопчут, вообще, считай, день удался.

Дома меня встретил пьяный ор соседей, затхлый запах сырости и, как всегда, молчаливая рыбка. В комнате было прохладно, оттого, что в старое окно с потрескавшимися рамами дул ветер, а погода была не весенняя.

— Дом, милый дом, — усмехнулась, чтобы не зарыдать и, надев тёплый свитер, в котором, похоже, и спать буду, села за статью.

* * *

— Доброе утро, милыыый! — завопила девка с огромными сиськами, размахивая руками, отчего это самое вымя колыхнулось и вода из джакузи полилась на пол.

— Ага, и тебе доброе… Лика.

Прищурившись, Игорь пытался вспомнить, где подцепил эту сисястую и когда успел стать для неё «милым». Хотя, в принципе, неважно. Подобное происходит каждый понедельник и удивляться тут нечему.

— Ника, — обиженно надула силиконовые губищи.

А Игорю хоть Ефросинья, лишь бы не трогала его с утра пораньше.

— Окей, Ника, — открыл холодную воду, брызнул себе в лицо. Это же надо было так нажраться вчера, башка вот-вот взорвётся к хренам собачьим. — Давай так, я сейчас в душ, а когда закончу, чтобы тебя тут не увидел. Договорились?

Девица обиженно надула полные (скорее всего, силиконовые) губы — картина, которую он наблюдал множество раз.

— Ты… Ты же вчера говорил, что мы выходные вместе проведём и ещё, что…

— Мне насрать, Ника, что я там вчера на тебе говорил. Вчера я пил абсент и запивал его текилой. А сегодня я снова при здравом уме и почти доброй памяти. Деньги на тумбочке у кровати. До встречи, — которой, разумеется, больше не случится никогда.

Прошёл мимо неё, игнорируя жалобный взгляд огромных, но пустых глаз. Нет в них ничего, кроме жажды бабла, да новых шмоток.

Когда вышел из душа, девки уже не оказалось в ванной, как и денег на тумбочке. Понятливая.

Проверил мобильник. Несколько пропущенных звонков от отца, один от Вадима и ещё парочка от бывшей. Вернее, от одной из бывших. Неважно, в общем-то.

Сегодня у него важный день и никто не должен отвлекать. Сегодня он заключит сделку столетия и докажет старому хрену, что занимает свою должность по праву. Что он не просто нефтяник-акционер, который сидит на заднице ровно и ничего не делает для компании. На этот раз старик не сможет не заметить его старания.

Нет, Игорю не было суждено родиться с золотой ложкой во рту. Его детство прошло в вонючей общаге, где они с матерью еле-еле сводили концы с концами. Отец отказался от него ещё до появления сына на свет, а мать не стала настаивать, растила парня одна. Тянула лямку, как могла, пока не спилась.

Игорь не винил её. Знал, как было тяжело. Знал, что не мать была плохой, а судьба её жестокой. А когда родительница умерла, пришёл папаша. С порога заявил десятилетнему Игорю, что он его отец и теперь парень будет жить с ним, чтобы в будущем унаследовать его нефтяную компанию. Позже выяснится, что старый ублюдок пострадал в аварии и больше не мог иметь детей, оттого и вспомнил о брошенном сыне.

Игорь давно смирился с таким положением вещей. Знал, что отцу плевать на него. Старик только и видел в нём подкидыша, но так как других наследников не имелось, терпел.

В свои тридцать три Игорь уже занимал руководящую должность в компании отца, до которой карабкался с самых низов. Он знал цену деньгам и власти и относился к ним с --">