Джун Грей - На восток (ЛП)

спиной осталась одна непонятная пересадка в Миннеаполисе, которая настолько выбила меня из зоны комфорта, что мне снова пришлось собираться с духом, самолёт наконец приземлился в аэропорту Ла-Гуардия в Нью-Йорке.

Когда мы выходили из воздушного судна, до меня дошла вся чудовищность происходящего: я действительно пересекла всю страну, чтобы вернуться к учёбе. Мне было хорошо дома и, как бы я ни любила говорить, что ненавижу жителей Айаше, их знакомые лица были для меня утешением. Здесь же, в Нью-Йорке, у меня не было никого.

Ну, никого, кого бы мне хотелось видеть.

На трясущихся ногах я проследовала за попутчиками в зал выдачи багажа, где пришлось чертовски долго ждать того момента, когда мои сумки наконец доедут до меня по транспортировочной ленте.

Только после этого я оказалась напротив выхода из аэропорта.

«И что, нахрен, мне теперь делать?»

Паника, которую я умудрялась сдерживать весь день, грозилась вырваться наружу. Повсюду сновали люди, целеустремлённо шагая во всех направлениях, а я, абсолютно потерянная, находилась в эпицентре всего этого.

Прошло несколько долгих минут, в течение которых я раздумывала, не развернуться ли мне и не полететь ли обратно на Аляску? Пусть я и не смогла бы снова показаться в Айаше, но мне вполне бы удалось построить новую жизнь в другом небольшом городке и начать всё заново, предварительно найдя способ забрать Джози.

Неожиданно кто-то налетел на меня, выводя меня из транса.

— Извините, простите, — произнёс мужчина, оглядываясь по сторонам, чтобы сориентироваться, и пошёл своей дорогой.

— Ладно, Кэт, — пробурчала я себе под нос, — нельзя стоять здесь весь день. Подтяни свои детские штанишки и начинай переставлять ноги.

Расправив плечи, с адресом и названием отеля в кармане я вышла из аэропорта и села в такси, готовая начать новую жизнь.

Я зарегистрировалась в недорогом отеле финансового квартала и весь оставшийся день искала квартиры и онлайн назначала встречи на завтрашний день. Студент Нью-йоркского института моды может поселиться в общежитии, но я отказалась от такой привилегии. Ни за что на свете я не согласилась бы жить с детишками из колледжа, выпивая и ведя себя, словно в кино. Уж лучше носить рубашку из бекона и бороться с медведем, чем выносить такую пытку!

Когда мой мозг уже угрожал взорваться, я отложила ноутбук в сторону и вытащила из сумки три альбома. Первый был самым старым, его я носила с собой везде, начиная со средней школы. Два других были более новыми, купленными уже после получения письма о принятии в Институт моды, и содержали каждую идею и замысел, которые только пришли мне в голову. Разложенные передо мной на кровати, они были визуальным представлением моих сердца и души, моими трудами, с помощью которых мне удавалось выживать.

К шести часам я больше не могла игнорировать свой урчащий живот и, как бы мне ни хотелось отсидеться в номере, я понимала, что нужно поесть. Поэтому, приняв душ, я натянула джинсы, футболку с изображением Супермена, кеды и вышла из отеля, дабы поужинать, не забыв спрятать кошелёк и баллончик со слезоточивым газом в передние карманы. Я прошлась до конца улицы и огляделась, пожалев, что не спросила дорогу у администратора на ресепшене. Но это Нью-Йорк, разве кафе тут не на каждом углу?

Засунув руки в карманы и вжав голову в плечи, я влилась в поток пешеходов, отбиваясь от панических атак, готовых накрыть меня с головой.

Я зашла в первое же попавшееся место — пиццерию с выцветшим красным навесом снаружи и маленькими столиками внутри. Заказав кусок пиццы с сыром, я выпучила глаза, когда парень поставил передо мной тарелку размером с мою голову.

— Это один кусок? — спросила я, протягивая ему пять баксов.

Он фыркнул.

— Долбаные туристы, — пробормотал парень себе под нос, отдавая мне сдачу.

Разумеется, чаевых он не получил.

— Какого чёрта я здесь делаю? — спрашивала я себя тем же вечером, начиная сходить с ума в своём номере. Я уже заглянула во все крошечные баночки в ванной, пощёлкала по всем телевизионным каналам и даже попрыгала на кровати, но так и не избавилась от внутреннего напряжения. Мне срочно нужно было уйти из этого сумасшедшего места.