Л. Дж. Шэн - Победный бросок (ЛП)

Он уставился на нее, размышляя, будто это было нечто большее, чем рукопожатие. И, возможно, так и было. Все казалось таким странным. По-взрослому. Дуб позади них выглядел как живое существо, наблюдающее заключение этого невероятного договора.

― Сэйдж, ― ответил он, соединяя ладонь с ее.

Девочка крепко пожала ее; мальчик сильнее выдохнул. Притянул ее к своему телу, располагая голову в изгибе ее плеча, дрожа от слез, которые она не могла видеть.

Они обнимались под дождем, как в кино.

Обнимались долго. Крепко и отчаянно, его кожа просачивалась в ее, как в поцелуе.

Девочка думала про себя, что так начинаются красивые любовные истории. Она прижала ухо к его неистовому пульсу. Тело мальчика было теплым, но мускулы жесткими, как лед.

Девочка закрыла глаза, и шторм исчез. Не потому, что прекратился, а потому что рядом с мальчиком она ощущала себя бесстрашной.

И на восьмую ночь девочка, сама того не осознавая и даже без согласия мальчика, подарила ему больше, чем дружбу и объятия…

На восьмую ночь девочка отдала ему сердце.

Он принял его молча, никогда не предлагая своего взамен.

Глава 1  Джоли

― Йоу, ДжоДжо. Твоя задница нужна мне сегодня.

Дымящийся стаканчик из «Старбакса» скользит по хромированному столу, который он купил мне на прошлое Рождество. Поднимаю голову, скептически рассматривая парня своими карими глазами.

Сэйдж Пойриер. Мой лучший друг. Лучший квотербек колледжа Луизианы. Парень, который добавил «шлюха» в слово «парень-шлюха». Моя вечная любовь. Список можно продолжать бесконечно, но уверена, что смысл вы уловили. Поправляю воротничок, отороченный золотом, удобной песочно-голубой блузки, перекидывая через плечо пряди волос цвета рыжеватого блонда (больше рыжеватого).

― У меня завтра экзамен по английской литературе.

Я зеваю, моя рука парит над клавиатурой моего MacBook'а. Взятка Пойриера оценена, пусть даже и впустую, ― это острый тыквенный латте с маршмэллоу, который технически отсутствует в меню, но бариста продала бы свою почку, чтобы заставить Сэйджа ей улыбнуться. С тем количеством домашней работы, что есть у меня, сегодня вечером я не сдвинусь с места. Сэйдж хватает стул напротив и плюхается с тяжелым выдохом, сцепив руки за спиной. На нем черная кепка, одетая задом наперед, с символикой Нью-Орлеанских Святых, его вейфареры (здесь и далее прим. перев.: Wayfarers ― солнцезащитные очки) висят сзади под козырьком. Это бесспорный международный знак «я ― придурок», и мне пришло в голову, в сотый раз с тех пор, как мы съехались вместе на первом курсе колледжа, что если бы не знала его с десяти лет, то я бы, вероятно, посчитала его сексуально привлекательным, как смазливую крысу.

― С тобой не весело.

Он наклоняется вперед и щелкает пальцем по кончику моего носа. Его озорная улыбка с ямочками на щеках расширяется, когда я бью по его руке.

― У меня есть оценки, которые нужно держать на уровне, ― возражаю я.

― Хмм. У меня тоже.

Я смеюсь и закатываю глаза.

― Ты один из самых востребованных квотербеков в Луизиане. Переходишь в профессионалы в следующем году. В связи с этим ты можешь пробить себе дорогу даже в нейрохирургию, если захочешь. Каждый профессор в этом колледже целовал бы землю, по которой ты ходишь, если бы не боялся, что ты подашь заявление на судебный запрет против него.

Я не преувеличиваю? Не-а. Ничуть. Не поймите меня неправильно ― я в восторге от своего лучшего друга. Он заслуживает всего, чего достиг, а это очень много. В двадцать один у него есть собственный блестящий бордовый пикап, новенькие апартаменты, которые он арендует самостоятельно (я же оплачиваю счета в обмен на свою комнату), три команды НФЛ обхаживают его, словно принцессу из диснеевского мультфильма. Невзирая на все свои заслуги, он никогда не был наглым или тщеславным со мной. Вместо этого у меня есть доступ к его новой квартире, машине и новой жизни. Он все еще примерный маменькин сын-южанин, снимает шляпу всякий раз, когда посещает небольшую ферму, на которой мы жили. Единственным недостатком быть лучшим другом Сэйджа является, ну…

― Вопрос в том ― хочешь ли ты целовать землю, по которой я хожу, или, даже лучше, меня? ― Теперь его локти лежат на столе, а голова наклонена набок, он весь во внимании. ― Потому что, Джоли, малышка, ты единственный человек, на которого я хочу произвести --">