Полина Иванова - Телефон Доверия (СИ)

подтянутся через некоторое время. На улице метель, ты выходила?

Я делаю глоток ужасного на вкус кофе и смотрю на Коллина. Он взял свои гены больше от отца: его глаза напоминают глубокий океан, щетина говорит не о том, что ему лень побриться, а о том, что он считает это модным, волосы короткие и светлые. Он красивый, как и отец. Забегает Одри и кусает пальчики, когда видит Коллина. Он сразу же зовёт к себе дочку, и она запрыгивает к нему на колени.

— Что делает мама? — спрашивает он, когда пятилетняя девочка начинает обнимать его.

— Она переодевается, — Одри улыбается и смотрит на меня.

У неё очень выразительные глаза, а ещё она пухленькая и очень милая. Думаю, дети все милые, но мне больно смотреть на то, как она улыбается мне, поэтому поднимаюсь и покидаю кухню. Слышу, как тяжело выдыхает мама, но ничего не могу с этим поделать. Я тоже устала.

— Ох, Алисия! Поможешь мне застегнуть платье? — когда я дохожу до своей комнаты и практически открываю дверь, то слышу в конце коридора голос Бетти.

Несколько секунд я стою и смотрю на дверь, но потом разворачиваюсь и направляюсь в комнату, которая раньше принадлежала Коллину. Бетти стоит в красивом синем платье, которое прекрасно очерчивает её округлившийся живот. Когда она видит, что я всё-таки пришла, то улыбается и поворачивается спиной.

— Как дела? — интересуется она, но у меня такое чувство, что она знает, как у меня дела.

Но я считаю, что должна ответить.

— Нормально.

Когда я застёгиваю молнию, то на мгновение смотрю в зеркало и замечаю, как Бетти поглаживает свой живот. Моё сердце разрывается, поэтому я опускаю взгляд на свои руки.

— Спасибо. Я могу и тебе одолжить платье, — предлагает она, но я отказываюсь и иду в свою комнату.

Мне нужно прийти в себя, потому что через час здесь будет множество детей, а это очень больно. Мои руки ложатся на плоский живот, и я чувствую, что там ничего нет: ни фейерверков, ни бабочек, ни цветущего сада. Там пустота, которая находится и в моей душе. Я думаю о том, что мне нужно переодеться, потому что сегодня Рождество. Но я не могу надеть платье, сделать причёску или нанести макияж, как Бетти. Я просто надеваю белый свитер с оленями, снежинками и с красными узорами. Ещё натягиваю чёрные джинсы и сажусь на кровать.

— Вот и наступило второе Рождество без тебя.

По щекам скатываются несколько дорожек слёз, и я сразу же вытираю их рукавом. Мне нужно прийти в себя, это необходимо для сегодняшнего праздника. Рождество — это волшебный день, но я не чувствую чуда, которое ощущают практически все. Подпрыгиваю, когда в комнату стучатся, через несколько секунд заходит папа. Сегодня он в красивой нежно-голубой рубашке и в классических брюках, его волосы причёсаны и глаза блестят, как будто он рад меня видеть. Наверное, это так.

— Решил вручить тебе подарок. Потом будет много зевак, а я считаю, что это очень личное.

Папа садится рядом со мной и протягивает мне синий футляр, я наблюдаю за тем, как его тело напрягается, когда я беру подарок. Наверное, это украшение, которое стоит достаточно дорого. Когда я открываю футляр, то меня практически разбивает то, что лежит внутри: серебряный браслет со знаком бесконечности. В одной петельке вписана буква я, в другой — малыш.

Абсолютная бесконечность между мной и моим ребёнком, которого я никогда не увижу.

Я обнимаю отца и практически разрываюсь на части, потому что этот браслет значит для меня больше, чем для любого другого человека. Он помогает мне застегнуть его, и я смотрю на папу несколько минут.

— Я очень любила его.

Папа сжимает мою руку, и я смотрю в его глаза.

— Мы тоже его любили, Али.

Я знаю, что они и думать не могли о моей беременности, но они относятся с уважением к тому, что я потеряла своего малыша. Они не кричали на меня со словами, что нельзя заводить детей в семнадцать лет, потому что я и так это знала. Я знала, что нельзя было доверять Гарри, но это произошло. Ничего не могу с собой поделать. Любовь действительно ослепляет, но можно ли назвать это любовью?

— Пойдём, уже все собрались.

Я киваю несколько раз, поднимаясь. Папа берёт меня за руку, и мы покидаем мою комнату, в которой я не могу

--">