Самуил Бабин - Дом с несогласными

1-подъезд, кв.39 (Хэллоуин)

Петрович залез под кровать и выкатил большую, оранжевую тыкву. Он, улыбаясь ей как старой знакомой, обтер тряпкой и убрал в старый, холщовый солдатский рюкзак. Петрович был пенсионного возраста и все лето проживал на даче, выращивая среднерусские овощи на своих шести сотках. И уже к зиме возвращался в город, в хрущевскую панельную пятиэтажку и то только затем, чтобы продать то, что удалось вырастить, засушить или засолить. Пенсии хватало в обрез на жизнь, а этот дачный заработок он откладывал на черный день и на лекарства. Если огурцы и помидоры не всегда давали хороший урожай, то тыква каждый год вырастала и размером, и количеством, не зависимо от погодных условий. Да и спрос на тыкву в последнее время вырос. Может потому, что народ стал налегать на здоровую пищу, а может по причине быстрого роста цен на продукты, в результате активной патриотической политики властей, но тыквы стали расходиться очень хорошо и особенно в конце октября. Причину этого Петрович понять не мог. Телевизор про это ничего не рассказывал, а вот жизнь упорно шла по своим неведомым законам. И Петрович, следуя сложившимся обстоятельствам, полностью перешел на выращивание тыкв.

Он осторожно надел рюкзак на плечи, вышел из квартиры, и направился в сторону метро, где и находилась его торговая точка.

У входа в метро, уже стояла Сонька со своими механическими котиками. Сонька тоже была пенсионерка, еще старше Петровича, и где-то умудрялась доставать китайских механических котиков, довольно потрепанного вида, похожих на реальных уличных котов. Котики работали от батарейки. Они переминались с ноги на ногу и довольно противным голосом пели «хеппи бездей ту ю…». Они часто ломались, застывая с приподнятой ногой и падали. Тогда Петрович, доставал из кармана отвертку и пассатижи и восстанавливал не хитрый их механизм. По этой причине, Сонька дружила с Петровичем, несмотря на свой сварливый характер.

– Привет. Как дела, – махнул ей рукой Петрович, доставая тыкву из рюкзака и ставя ее на деревянный ящик, который он всегда брал с собой, и использовал как прилавок.

– Рыжий совсем перестал петь скотина, – подтолкнула Сонька рыжего котика, бодро шагающего и издающего шипящие звуки.

– Ладно. Возьму его домой. Посмотрю вечером, – дружелюбно ответил Петрович.

Минут через пятнадцать к нему подошли двое молодых ребят и, не торгуясь, за сто рублей купили тыкву.

– Везет тебе, – закуривая, завистливо пробурчала Сонька. – Чего-то молодежь на тыквы в последнее время падка стала.

– Не знаю, – пожал плечами Петрович.

– Может сексуальные фантазии, – стала развивать тему Сонька.

– Может, – согласился Петрович, – Давай кота. Дома отремонтирую, – он не стал продолжать разговор и, забрав рыжего, пошел домой.

Тыквы у Петровича вырастали крупными и весили все больше пяти килограмм. Поэтому на продажу он выносил по одной. А если погода позволяла, вечером, когда народ возвращался с работы, приходил со второй. За сто редко удавалось продать, и Петрович решил отметить это, взяв бутылочку не дорогого Жигулевского пива. Вернувшись домой, он поджарил яичницу на сале и прямо со сковородкой и пивом, расположился в комнате у телевизора, как раз к начала полуденных новостей.

На экране всплыло ухоженно и сытое лицо какого-то депутата. Он начал гневно клеймит американцев за то, что они ничем, не брезгуя, пытаются сбить с правильного пути нашу молодежь и студенчество.

– И поэтому мы выносим на голосование закон, запрещающий праздновать у нас их американский Хэллоуин, – гневно застучал кулачком по трибуне депутат. Тут же крупно возникло, табло голосования. Все были за. Один подлец воздержался. Потом дикторша, начала с иронией рассказывать про Хэллоуин и на экране возникли картинки со страшными рожицами, вырезанными из тыкв и подсвеченных изнутри яркими огнями.

«Вот действительно. Делать им больше нечего. Столько тыкв на глупость всякую извели», – согласился с дикторшей Петрович, выливая с сожалением остатки пива в стакан.

Петрович не любил американцев. Все, что они не делали, тем или иным боком вылезало против его страны. Об этом постоянно не уставая передавать по радио и телевизору. Но правда с некоторой надеждой, что у них там скоро грянет кризис и вся эта Америка непременно развалится на сто или двести штатов, и к власти придут у них мексиканские наркобароны. И Петровичу в душе этому даже радовался. --">