Василий Григорьевич Маслович - Основание Харькова

казак,

Говоришь он им хохлацку,

Не московску речь^[2]:

«Я, как добрый вам отец,

Вашей дам любви конец,

Только, Яков, ты мне прежде

Службу сослужи».

Речь таковская Харька

Показалась им сладка.

Яков, павши на колени,

Первый говорил:

«Пан-Харько, отдай мне дочь,

Я служить тебе не прочь,

Для Гапуси все исполню,

Что прикажешь мне».

Гапка в очередь свою

Речь отцу сплела сию,

Тоже ставши на колени,

Как ея дружок.

«Милый батю – дорогой!

Будь лишь только Яков мой,

Предпринять и я готова.

Самый тяжкий труд!»

«Встаньте, дети, ладно уж,

Яков ты ей будешь муж,

Ежели ты мне достанешь

То, что я велю:

Поезжай-ка в Ахмечеть* –

Хан татарский там живет.

С бороды его мне мерзкой

Вырви клок волос».

И сказав сии слова,

Встал украйнский голова

И с холма свой путь направил

Прямо в домик свой^[3].

Речь ту выслушав‚ батрак

Поражен был ею так,

Что чрез час на силу в память

С Гапкою пришел.

Оседлал потом коня,

Вместе с Гапкою стеня,

Богатырские доспехи

Он Харька надел.

С Гапкою простясь, с Харьком

Бедный Яков наш с конем

В две минуты с половиной

Невидимкой стал.

Что же Гапка? – Ах‚ она,

Тяжко сделалась больна,

Чуть ли не была в горячке –

Самый сильный бред...

А Харьку хоть жалко дочь,

Но не может ей помочь.

Яков был уже далеко –

Он бы ей помог.

Тут Харько мой в первый раз

Слезы выкатил из глаз.

Слезы на усы седые

Капали, дробясь.

А по Феське^[4], по жене,

Не лились ужель оне?

Феська (с позволенья) – ведьма

У Харька была*.

Так ее он не любил,

Потому и слез не лил

Матери, отца лишился

Еще в детстве он.

Но довольно отступать‚

Будем сказку продолжать.

Пан-Харько, поплакав, вздумал

Якова вернуть.

И Терешку, и Грицка,

Епимаха и Степка,

Федьку, Власа и Юхима

Всех послал за ним.

Каждый лошадь оседлал,

Вслед за Яковом скакал,

Каждый к ночи возвратился

Без богатыря.

Поскакал Харько бы сам

Вслед по Якова стопам,

Но не знал кому Гапусю

Поручить свою.

Что же делать? как тут быть?

Как Гапусе пособить?

Ей бедняжке очень трудно,

Дышит чуть она.

Все Харька любили дочь,

Все хотели ей помочь.

«Добрая живи Гапуся!»

Так молились все.

Не сердитесь на меня,

Мои милые друзья,

Я прерву в сем месте сказку

До другого дня.

Завтра тоже вечерком,

Как теперь пред огоньком

Я вам славные походы

Яшка расскажу.

Не скажу вам наперед,

Я вам славный сей поход

Расскажу другим размером,

Этот надоел.

II

Приятно в зимний вечерок

Коль у огня друзья полкругом

Сидят и курят табачок

И точат балы за досугом:

Любезность, искренность, любовь

У них в беседе заседают,

Из них там каждый без чинов,

Там ближнего не обижают.

Там истина, веселость есть,

Никто в беседе там не связан.

Вельможи! что мне ваша честь?

Я к вашей жизни не привязан.

Когда со мной мои друзья,

Когда им сказываю сказки, –

Не надобны мне ваши ласки,

Тогда с друзьями счастлив я!

Не так ли, друг почтенный, Дмитрий?

Не тоже ль скажешь, брат Андрей?

Хоть будь венцом украшен, митрой,

Но если нет с тобой друзей,

Твой жребий стоит сожаленья.

Ах, как тогда на свете жить,

И с кем, скажите, разделить

И радости и сокрушенья?

Но брат мне Дмитрий говорит:

Зачем, приятель, ты болтаешь

Зачем известное твердишь,

А сказки все не продолжаешь?

Сейчас любезный мой, сейчас –

Имей немного хоть терпенья,

Дай мой исправить ромом глас,

И ты мое услышишь пенье.

ЧАСТЬ II.