Николай Иванович Хрипков - Хороший сценарий

после его смерти всё пойдет иначе. Не стало Александра Македонского, исчезла его величайшая империя. И это сделает она, Мэри Троекурофф. Тьфу ты! Пока что Маша Троекурова. Как ей ненавистно это имя! Как и всё русское! На дух не выносит!

Ну, всё! Вперед! О! черт! Она, кажется, немного волнуется. Что это с ней? Всё-таки надо было принять таблетку. Зря она понадеялась на себя. Но теперь уже поздно. Президент сделал ей комплимент. Маша расплылась в улыбке и поблагодарила. Так близко президента она видела впервые. Села она так, чтобы президенту были хорошо видны ее стройные ноги и взгляд его находился выше разреза платья.

Мэри знала, что при виде такого ни один мужчина не мог устоять и в его глазах можно было читать, как в открытой книге, все его мысли и желания. Хотя и читать-то было нечего: там всегда было одно и то же, что лишний раз убеждало Мэри в примитивности мужской породы.

– Вот что, Маша… Вы позволите мне так вас называть?

– Мне только будет приятно.

Она послала ослепительную улыбку.

– А не сделать ли нам так? Я прочитал ваши вопросы. Вот ответы на них. Можете забрать. Всё это скучно и неинтересно. Я говорил на эти темы тысячи раз. Теперь могу даже отвечать на автопилоте. И будет у нас с вами очередное банальное интервью.

Мэри насторожилась. События как-то шли не по плану.

– Давайте я вам задам несколько вопросов. Почему все спрашивают меня. Как будто я последняя инстанция под этим небом. А что другие люди неинтересны? Конечно, это не так. Вы молоды, очаровательны, умны.

Президент сделал паузу. Она увидела холодный змеиный взгляд. И впервые напугалась. Ноль эмоций, не малейшего намека на желание обладать ею. Словно это был робот. Президент – бывший контрразведчик. Хотя бывших разведчиков не бывает. Он ее раскусил? Такого быть не может! Это невозможно! Нужно взять себя в руки.

– Вы очень красивы. И знаете, красота идет вам. Так давайте же поговорим о вас!

– Но, господин президент, это ни в какие рамки!

– Как говорится, без галстуков. Расслабьтесь!

– Но.. я…

– Это будет нормальная человеческая беседа. А не очередной официальный отчет.

Мэри положила палец на ноготь, под которым скрывалась смертельная иголочка. Может быть, сейчас?

– Почему вы нервничаете?

– Я нервничаю? С чего вы взяли?

– Вначале вы произвели впечатление такой львицы, холодной, расчетливой. Но первое впечатление оказалось ошибочным. Вот и румянец появился на щечках!

Мэри сменила позу и одернула несуществующий подол.

– Румянец?

Она приложила ладони к лицу. Щеки, действительно, горели. Что с ней?

– Вы читаете сейчас что-нибудь?

– Я? Читаю? – переспросила она.

Последнее, что она читала, это была подробная инструкция из центра. Да и до этого, кроме деловых документов, она ничего не читала.

– Из русских писателей кого-нибудь читаете? Может быть, стихи?

– Я? Стихи? Знаете, как-то руки не доходили.

Она совершенно растерялась.

– Плохо! А давайте я почитаю вам свое любимое? Если вы не против?

Президент, конечно, не был актером. Читал он несколько монотонно, несколько раз сбился. Мэри никак не могла уловить смысла происходящего. Да и был ли тут какой-нибудь смысл? Какой-то сюрреализм! Что-то музыкальное, неестественное затягивало ее, как в воронку. И она не имела сил сопротивляться.

«Да что же это со мной? Что происходит?» Она была готова расплакаться от бессилья. Сейчас или никогда! Палец ее снова лег на ноготь.

– Расскажите, Машенька, о себе. Поверьте, мне это будет очень интересно. Разумеется, то, что посчитаете нужным.

О себе? Что она могла рассказать о себе? Легенду? Что в ее жизни нет места чувствам и стихам? Что она безупречная, работающая без сбоев машина, которой управляют серьезные дяденьки из СРУ?

– Ладно, господин президент! Можно что-нибудь из своего детства? – решилась она.

– Буду очень благодарен!

Она нажала на ноготь.

– Ой! Что-то кольнуло сердце. Пустяки! Не надо обращать внимания! Знаете, возраст. Продолжайте, пожалуйста. Я весь внимание.

У нее, оказывается, тоже было детство, как у всех нормальных людей, просто она никогда не вспоминала о нем. Ей совершенно было наплевать на президента, который уже труп. Это был рассказ для себя.

Она никогда не делала этого, не предавалась воспоминаниям. Это удел обычных людей планеты. Она жила только настоящим. У нее не было прошлого, не было воспоминаний. Но оказывалось, что они были. Она увидела себя маленькой девочкой, наивной и простодушной, --">