Хендрик Грун - Живи и давай жить другим

Лапландию, в Японию и Китай. Но при одной мысли о еде палочками Афру бросает в дрожь.

Пробка затянулась. Уже пятнадцать минут я стою за фургоном рыбного магазина из Волендама. «За вкусную рыбу скажи нам спасибо!» – начертано на задней двери фургона. Да они там, в Волендаме, настоящие поэты.

7

В последнее время по электронной почте все чаще приходит назойливая реклама подъемников, скутмобилей и подгузников для лиц, страдающих недержанием. Специально запрограммированный компьютер по моей истории поиска заключил, что мне пора на свалку. Так же регулярно предлагается страхование похорон. Видимо, там не знают, что Афра застрахована от всего на свете. Например, у нас есть постоянная страховка, действующая при пеших прогулках по Дренте и окрестностям. На случай, если на нас свалится какой-нибудь мегалит.

У одной подруги Афры в прошлом году украли в кемпинге мобильник, и та обратилась в страховую компанию, но компенсации не получила. Компания заявила, что клиентка была обязана хранить свою «нокию» в сейфе туристической палатки. Афра тогда чуть не отказалась от страховки, но раздумала; по ее словам, никогда не угадаешь, где солому стелить.

– Например? – спросил я.

– Нашему Артуру подавай научные обоснования. Нет, Артур, я не собираюсь приводить тебе целый ряд всевозможных несчастных случаев.

– Мне и не нужен целый ряд. Приведи хоть один-единственный.

– Теракт, например.

Я кивнул, как будто это здравое рассуждение. Не стал ей напоминать, что теракты не подпадают под страхование путешествий. От них вообще не застрахуешься, как и от атомных ударов.

8

Вчера был на кремации отца моего соседа. Он не дожил неделю до своего девяностолетия. Я пошел туда из вежливости, ради соседа, а не ради покойника. Да я почти и не знал его. Видел несколько раз, как он сидит в саду под зонтиком, держа в дрожащих руках какую-то книгу. Я тогда еще удивился, как ему, с таким паркинсоном, удается различать пляшущие перед глазами буквы, но потом мне рассказали, что вот уже много лет он держит одну и ту же книгу.

Когда не испытываешь горя, чувствуешь себя в траурном зале крематория все-таки по-другому. Я там обычно изумляюсь. Изумление вызывает теплая атмосфера, которую умеют создать сотрудники крематория, их радушие, неформальная обстановка и приятный декор зала. Сразу чувствуешь себя как дома.

Нет уж. Спасибо. То ли дело веселые африканские похороны, с музыкой, пением и танцами. Пожалуй, даже патетические вопли и крики арабов лучше вежливого радушия, с которым средний голландский крематорий принимает мертвых и живых гостей.

Кладбища куда предпочтительней, если, конечно, светит солнце.

Сорок семь человек пришли отдать последний долг покойнику. А возможно, сочли, что порядочность не позволяет им остаться в стороне от события. Это число значительно ниже среднего. Я всегда подсчитываю, сколько людей присутствует на похоронах. Рекордная цифра – двести пятьдесят пять. А сколько придет ко мне? Надеюсь, все-таки больше сорока семи.

Под сводами зала гремел хит Андреа Бочелли и Сары Брайтман^[1] «Time to Say Goodbye». Песня занимает первое место в топ-десятке шлягеров, исполняемых на похоронах. В нем значатся, например, хиты Паула де Леу, Марко Борсато и Клаудии де Брей^[2]. А им это нравится? Или для них главное – роялти за исполнение? Самая популярная песенка Клаудии де Брей «Можно мне с тобой?». Что довольно странно, поскольку тот, к кому она хочет присоединиться, насколько я понимаю, лежит в гробу. Вера Линн и Мике Телкамп^[3] исчезли из первой десятки. Жаль. Может, всем на удивление, они возглавят мой личный похоронный списочек. А еще лучше, если на моих похоронах Андре ван Дёйн^[4] исполнит свой шедевр «В коридоре конь стоит».

«Последняя дурацкая выходка, граждане, инициатива самого покойника».

Когда предстоят чьи-то похороны или кремация, у Афры всегда разыгрывается мигрень. И очень кстати, потому что я предпочитаю ходить на похороны один. Иначе мне пришлось бы, особенно на кладбищах, шествовать под ручку с ней, выражая соболезнование всем и каждому.

II

Я изучала психологию в Амстердамском университете. Теперь я думаю, это были самые веселые годы моей жизни. На втором курсе на какой-то студенческой вечеринке я познакомилась с Артуром. Он был остроумен и очарователен. С тех пор от его очарования и остроумия мало что осталось. Разве что иногда он меня смешит.

Если честно, должна --">