Владимир Хмелевский - Небо над Берлином

class="book">– Прибегает недавно и говорит, – ребята открутили нипель с твоей машины, она возле дома стояла. Я ему говорю – сынок, это не моя, а наша с тобой машина. Так вчера пришел с улицы, губа разбита, но отогнал хулиганов.

– Мужиком растет…

– Пришла теща моя, вечно больная, он спрашивает, что принесла, она молчит, он – чего пришла? – и засмеялся.

– Хозяин …

– Чем теща болеет?

– Кто ее знает?

– Симптомы какие у нее?

– Спит без просыпу и ест без пощады…

Вовка показал на Диму:

– Товарищ мой, хочет в Германию свалить отсюда.

Айван вскинул брови:

– Что, надоела советская реальность, захотелось в немецкую действительность?

Дима кивнул:

– Может, что посоветуешь?

– Хорошо советовать, когда не несешь никакой ответственности за свои слова.

В помещение зашла огромная немецкая овчарка. Айван, отвлекся от беседы, и обратил внимание гостей на нее:

– Умная такая, что самому страшно. Не смотрите ей в глаза, она этого не любит, – и показал указательным пальцем на пса, – Ты – собака!

Пес зло, оскалил морду, и глухо зарычал.

– Вот, не хочет быть собакой.

Дима хотел обсудить еще какие-то вопросы, но момент был упущен, у Айвана, окончательно, взяли верх советские гены, он стал откликаться на Ивана, а бессвязная речь, прерываемая игрой, на непонятно откуда взявшемся, баяне, подвела черту под официальной частью беседы.

Дима встретил одноклассника Гену, тот был из профессорской семьи, но был ленив, и не оправдывал надежды родителей, поэтому, несмотря на зажиточность семьи, вечно нуждался в деньгах. Сейчас он шел на рынок, чтобы по поручению отца, найти строителей для ремонта квартиры. Дима вызвался сделать ремонт сам, с трудом понимая, как это делается. Вечером Гена принес ему деньги, за работу, и тут же стал их клянчить в долг. Дима вернул их обратно, но уже под проценты. Гена не смог отдать их вовремя и Дима, за это, заставил его достать краску. Следующий «финансовый разрыв» Гена отработал, занимаясь поклейкой обоев. Так, за лето, пока его родители были на даче, Гена, сам, и сделал ремонт в квартире. Они решили отпраздновать, удачное завершение ремонта, и пошли в кафе, которых было уже довольно много вокруг рынка, встретили Костика, тот кричал на какого-то мужика:

– Чего ты своим рылом везде лезешь, меня тут все знают.

Мужик вернулся со своими друзьями и вызвал Костика выйти покурить. Пока шли к выходу, Костик куда-то пропал, Дима с Геной оказались одни перед толпой пьяных мужиков. К ребятам, у них претензий не было, все закончилось пьяными разговорами.

После этого случая, папа Гены по знакомству, устроил Диму охранником в недавно опять открывшийся универсальный магазин. Работа была замечательная, днем он ходил по помещению с суровым видом, а по ночам, играл в карты за большим дубовым столом и потом спал на дорогом диване – мебели, предназначенной для продажи. Все кончилось внезапно, когда начальник их смены оделся в шикарные вещи, висевшие в отделе одежды и обуви, и ушел на свадьбу, где отбивая чечетку, сильно стоптал каблуки дорогущих ботинок. Хозяин магазина не стал разбираться в степени виновности каждого охранника и уволил всю смену.

Дима шел мимо железной коробки Костика, тот окликнул его, Дима неохотно подошел, возле пустых ящиков сидело две девицы. Костик отвел его на несколько шагов и горячо зашептал:

– Братуха, поехали к тебе на дачу.

Дима воспринял это как жест примирения, и вернулся на машинке отца. Погрузив дам и пиво, они выехали в дачный кооператив. Как раз была акция – собери крышки с буквами, выложи из них слово – название пива, и получи подарок. Поэтому, чтобы не ошибиться, взяли четыре ящика. Под крышками было много одинаковых букв, но полное название никак и не получалось собрать, одной буквы все время не хватало…. Утром, он проснулся с ужасной головной болью, и, спотыкаясь обо все на свете, пошел искать пиво. Пивные бутылки валялись повсюду. Дима открыл одну, выпил, почувствовал облегчение, затем взял ведро и пошел собирать остальные. Постепенно проснулись и гости. Костик вчера пожелавший дружить с брюнеткой, сейчас настаивал на блондинке, потом протянул какой-то обрывок газеты, на котором была написана какая-то цифра. Дима промычал: