Александр Анатольевич Щербаков - Пельменные страдания, или Новогодняя история

Александр Щербаков Пельменные страдания,или Новогодняя история

Сказать, что Михеич любит пельмени, значит, не сказать ничего. Он был готов их есть каждый день на завтрак, обед и ужин. Но позволял это блюдо себе только по большим праздникам. Одним из таких немногочисленных праздников был Новый год. Для кого-то эта дата обозначала сияющую ёлку в углу комнаты, запах мандаринов, дружеское застолье. Всё это, конечно, было в новогоднюю ночь и у Никанора Михеича с супругой в доме. Но главное, из-за чего он считал дни до 31 декабря, - огромное блюдо горячих, только что сваренных пельменей посреди стола. Здесь обычно присутствовали, естественно, и другие закуски: и оливье, и селёдка под шубой, заботливо приготовленные женой Клавдией Павловной, и рыжики величиной с десятирублёвую монетку, банка с которыми с осени дожидалась в холодильнике именно этого вечера, холодец и копчёная колбаска, свежие огурчики с помидорчиками, как и солёные, разнообразные фрукты. Всё это великолепие венчал запотевший графинчик холодной водки. Однако особыми гостями на столе были именно пельмени.

И не абы какие. Магазинных Михеич не признавал. Только слепленные своими руками и руками жены.

Хотя в этот раз Клавдия пыталась бунтовать:

- Никанор, ну что это - каждый Новый год пельмени и пельмени. Давай что-нибудь другое приготовим. Голубцы там или манты - те же самые пельмени, только большие.

Сам похожий на крупный пельмень, небольшого роста, круглый, с оттопыренными ушами, Михеич снизу вверх исподлобья так глянул на супругу, что та поняла без слов - переубедить не получится.

- Ага, Клава, давай ещё бешбармак сделаем, - с тихой угрозой в голосе произнёс Михеич. - Чего там, всё равно, мясо с тестом, какая разница?

Больше к этому разговору они не возвращались.

Последний день уходящего года встали с утра пораньше, как, впрочем, и в любой другой день. Ложились спать они вечером тоже рано, по-стариковски, но стариками их назвать никак нельзя было. Так, молодые пенсионеры. Никанору недавно стукнуло шестьдесят три, всю жизнь проработал в своём колхозе, хотя колхозом их хозяйство давно уже не являлось. Только два года назад, управившись с урожаем, Михеич с трудом выпроводил себя на пенсию. Клавдия, статная женщина, была на пять лет моложе мужа, и язык не поворачивался назвать её не только старухой, но даже и пенсионеркой. Бабой она была терпеливой, но, если хозяин позволял себе лишнюю рюмочку с мужиками в мастерской, по старой памяти, то могла нехило приложиться к мужниному загривку, погнав его домой под гогот друзей.

Но такое случалось редко. Обычно Никанор, припозднившись, сам возвращался неуверенной походкой при свете луны. И тогда казалось, что это тень Михеича тянет нетрезвого хозяина к родной калитке, а тот, что есть сил, упирается, размахивая руками. Нет, он не был пьяницей, просто примерно раз в месяц он устраивал именины сердца. Помнила душа ещё про колхозную получку. Она и про аванс несмело вспоминала, но такие воспоминания Михеич душил на корню. Он и не похмелялся никогда - попив наутро крепкого чая с мёдом, был готов к новым свершениям…

 Пельменный фарш хозяин делал только сам, никому не доверял. Мясо крутил на ручной мясорубке - знать не хотел кухонных комбайнов, блендеров и прочих "вжикалок". Предварительно нарезав на куски свинину с сальцой, телятину, он по одному отправлял их в жерло мясорубки, та, весело похрустывая, выдавливала из себя тугие "струи" готового фарша. На это дело уходило часа полтора, после чего оставалось только перекрутить лук, чеснок, сдобрить всё это солью и перцем. Перемешав массу руками, как будто тесто месил, Михеич просил супругу отломить ему горбушку хлеба, подцеплял ею немного фарша и отправлял на пробу в рот. Подняв глаза к потолку, он долго шевелил челюстями, перекатывая содержимое рта от одной щеки к другой. Наконец проглатывал, удовлетворённо хмыкал и изрекал: "Готово".

В обязанностях же Клавдии было приготовить тесто. Замесив его, она, отрывая от него куски, раскатывала колбаски, а потом, взяв нитку и зажав один её конец в зубах, а другой взяв в руку, неуловимыми движениями разрезала эту колбаску на равные доли. Потом, обмакнув их в муку и слегка сплющив, бралась за скалку. Сочни у неё получались ровными, как будто циркулем отмеряны.

Сегодня дело пойдёт быстрее - на праздники приехала дочь Ольга. Муж с ней приехать не смог - задержали бизнесменские дела, а --">