Стас Иванов - Прячьтесь! Будет ограбление!

De_souza

 Прячьтесь! Будет ограбление!

Глава 1

  Сидя перед окошком в строительном вагончике, сухой, заросший щетиной старик-сторож подслеповато вглядывался в экран портативного телевизора. Часы-радио на столе показывали «00:12», по телевизору передавали маловразумительную муть, и сторож крутил ручкой переключателя каналов, пытаясь найти хоть что-нибудь достойное внимания.

  Первый, новости: президент встречается с другим президентом – каким-то негром... неинтересно. Россия, новости: президент на заседании правительства отчитывает министра. НТВ, новости: президент катается на лошади...

  – Да чтоб ты убился, урод! – не выдержал сторож. – Убери уже свою морду из моего телевизора!

  Канал Петербург – русский сериал. Мужик с приклеенной бородой пробирается по темному коридору, держа на плече гранатомет. Ну-ка, ну-ка, а это уже интересно...

  Перед окошком промелькнуло что-то черное. И это что-то больше всего походило на верхушку шапки.

  Сторож отложил телевизор и, поднявшись со стула, прислонился лицом к окошку. За ним – настоящая темень, в которой лишь угадывались силуэты строительной площадки многоэтажного дома.

  Схватив фонарь, сторож пробормотал:

  – Ну, если это опять вы, проклятые токсикоманы...

  Открыв дверь вагончика, сторож включил фонарь, и круг света выхватил из темноты покрашенный не то в желтый, не то в оранжевый цвет экскаватор. Слева послышался звук, и старик направил луч фонаря в сторону, осветив здоровенную пирамиду из щебня. По склону которой скатывался камень.

  Выключив фонарь, сторож скрылся в вагончике, закрыв за собой дверь.

  Сергей Глебов, Антон Шутов и Гоша Покровский синхронно выдохнули, когда погас луч света, освещавший с противоположной стороны их укрытие – пирамиду из щебня.

  – Фу, чуть не спалились, – прошептал Глебов, прижимая к груди черный чехол из-под полу-профессионально видеокамеры.

  – Всё из-за тебя, придурок. – Шутов толкнул локтем сидящего рядом с ним на корточках высоченного парня. – Что, так трудно нормально пригнуться?

  – Я не виноват, что вы такие мелкие, – беззлобно огрызнулся Покровский.

  – Мы не мелкие, – возмутился Шутов, – Это просто ты – переросток. Чем тебя кормили, что ты так вытянулся?

  – Да ничем особенным. – Покровский пожал плечами. – В основном, картошкой с наших полей.

  – Да ладно, – не поверил Антон, – от картошки такими не растут. Тебе в нее точно что-то подмешивали. Какой-нибудь гормон роста.

  – Не, картошка была самая обычная, – возразил Гоша. – Моя семья растит только натуральные овощи. Без всяких химикатов.

  – Хватит трепаться, – одернул друзей Глебов. – Надо работать.

  Поднявшись, троица украдкой направилась к своей цели – бетонным плитам, сваленным в стопки. И стопок этих было не меньше двадцати.

  Незваным гостям, проникшим на охраняемую территорию, на вид было не больше двадцати пяти. Глебов и Шутов были одеты в синие джинсы и кроссовки, Сергей спасался от прохлады октябрьской ночи с помощью теплого, черного свитера, а Антон поверх рубашки одел ветровку. Первый, Глебов, выглядел как обычный молодой человек – среднего роста, среднего телосложения, темные волосы средней длинны – и вообще ничем не выделялся, тогда как Шутов был неимоверно худ, его растрепанные рыжие волосы торчали пучками во все стороны, а голубые глаза были скрыты за линзами очков в черной пластиковой оправе. Третий, Покровский, был ростом под два метра, носил остроносые, лакированные до блеска туфли, черные брюки и черный, короткий полу-плащ, стянутый на талии ремнем. Мужественное лицо Гоши с аккуратно уложенными светлыми волосами, скрытыми в данный момент под шапкой, считали привлекательным как девушки, так и некоторые из мужчин. К неудовольствию самого Гоши, выросшего в глухой провинции и воспитывавшегося в соответствии с кодексом чести «настоящего русского пацана». От безжалостного истребления на месте гей-меншинство Петербурга спасало лишь то, что кроткий как ягненок Гоша был неспособен ударить человека. Даже такого, которого он не считал за человека. Впрочем, Гоша давно смирился к повышенному вниманию к себе, ибо считал себя восходящей звездой российского кинематографа. Правда, так считал лишь он один.

  Обойдя плиты кругом, троица почувствовала себя в безопасности.

  – Будем снимать здесь, --">