Дмитрий Александрович Гайдук - Про войну

у себя в подполье и пишут воззвание к народу. Уже неделю пишут, и всё без понтов. То у них гитара попсуху конкретную гонит, то вокалист лажает, то барабаны что–то левое стучат, прямо как об стенку горохом. Короче, школьная самодеятельность. А им же хочется крутое воззвание, чтобы как Боб Марли, или Питер Тош, или хотя бы как Джа Дивижын. А у них ни фига не получается. И вот они в депресняке уже неделю, бухают со всех сил, ну конечно. И пишут своё воззвание. А тут к ним в гости приходит партизан с воот таким пакаваном травы. И говорит: обломайтесь, чуваки, давайте покурим.

И вот они покурили, а потом взяли инструменты и как начали оттягиваться! В полный рост! Такое воззвание пошло, куда там тому Бобу Марли! А тут соседи, суки, услышали, и сразу гадам немцам позвонили: приезжайте, у нас тут среди ночи шумят, хулиганят, спать не дают.

Приезжают, короче, немцы. И говорят: ну, вас, подпольщиков, мы уже знаем. И последний раз предупреждаем: смотрите, короче, у нас. И тут они замечают партизана. И говорят: а это ещё кто такой? А подпольщики говорят: это братишка из Миргорода приехал, в институт поступать. А немцы: знаем мы ваших братишек! Это же, по глазам видно, что партизан. Короче, говорят, одевайся, парень, и поехали с нами в гестапо.

Приезжают они в гестапо и говорят Мюллеру: вот, короче, партизана привезли. А Мюллер говорит: о, клёво! Партизана привезли! Сейчас мы его будем пытать. А партизан говорит: ну, ты, начальник, в натуре прямо садист! Чуть что, так сразу и пытать! Давай лучше покурим. А Мюллер говорит: покурить мы всегда успеем. Ты давай рассказывай, где твои партизаны прячутся. Партизан задумался, и вдруг говорит: во! Вспомнил! В лесу они прячутся. А Мюллер говорит: ты давай конкретнее, конкретнее давай, а то в лесу, мы и сами знаем, что они в лесу. Партизан ещё раз подумал и говорит: ну, знаешь, короче. Вот это как в лес зайдёшь, так сразу направо чуть–чуть, а потом на просеку и прямо, прямо, прямо, прямо, прямо… стоп! Там же где–то ещё раз свернуть надо. Та, ладно, короче, по просеке, это галидор сплошной, там вобще короче дорога есть, только это надо вспомнить… Сейчас, короче, покурим, и я всё нормально вспомню. А Мюллер говорит: не! Курить мы не будем, а будем мы тебя пытать. Тогда ты точно сразу всё вспомнишь. И перестанешь тут мозги нам вкручивать про просеки и магазины.

А партизан ему говорит: ну, ты, начальник, в натуре, гонишь. Ты же мужик нормальный, что ты, в самом деле, прямо как фашист какой–то? Пытать, пытать… Ну, на, вот! пытай меня, сволочь немецкая! режь меня на части! ешь меня с гамном! мне всё ПО $$$! я ПАРТИЗАН! я твоего гитлера В РОТ $$$$! И не дожидаясь, пока его начнут пытать, хватает, короче, со стола бритву и режет себе руку в десяти местах. Тут все гады немцы на измене хватают его за руки, забирают бритву и говорят: успокойся, чувак! Давай лучше, в самом деле покурим. А он орёт: суки! фашисты! маньяки конченые! — и пытается себе горло зубами перегрызть. Тут гады немцы привязывают его к стулу, так он вместе со стулом на пол падает и лупит головой об цемент. Тут даже Мюллер в натуре перестремался и кинулся звонить на дурдом.

И вот приехали суровые санитары, обширяли партизана галоперидолом, погрузили в машину и увезли на дурдом. А на дурдоме психиатор ему говорит: ну, и чего ты вот это, в самом деле? Партизан говорит: а чего они гонят: пытать будем! пытать будем! И покурить не дают, суки, уроды, немцы позорные. А врач говорит: какие такие немцы? Нету здесь никаких немцев.

Партизан говорит: ха! Вот это залепил, братишка. Как это, немцев нету? Если я же их сам видел. А психиатор ему говорит: мало ли, что ты видел. А партизан говорит: так я же мало того что их видел. Они же меня ещё и повязали. А психиатор: кто ещё тебя вязал? Никто тебя не вязал, это ты всё, парень, гонишь.

Партизан говорит: это ещё кто из нас гонит. А кто меня тогда, по–твоему, на дурдом отправил? А психиатор говорит: какой–такой дурдом? Нету здесь никакого дурдома.

Тогда партизан говорит: что за фуфло, в натуре? Дурдома нету, а психиатор есть. А психиатор ему говорит: и психиатора тоже никакого нету. И санитаров нету. И немцев нету. И русских нету. И евреев тоже нету. И чеченцев тоже нету. И казахов тоже нету. И армянов тоже нету. И французов тоже нету. И японцев тоже нету. И китайцев тоже нету. И корейцев тоже нету. И вьетнамцев тоже нету. Тут партизан въезжает в этот ритм и начинает его стучать. А психиатор достаёт гитару, и у них получается джэм–сейшен часа на полтора.

А потом партизан --">