Оскар Шкатов - Три повести без совести

А для рыбинки своей

Он лепёху подогнал

(подарил жене платочек).

Кучеряво жил пахан

И по-чёрному балдел.

Но один гнилой баклан

На малине уши грел.

За ним следил его подчинённый Яго.

С паханом он как-то раз

Тоже лямку оттянул.

А теперь ловил сеанс

На паханову жену.

Он следил и за Дездемоной.

А пока мотал он срок,

Разве ж мог он угадать,

Что какой-то фраерок

Станет кайф ему ломать.

Заместителем Отелло

был назначен Кассио.

Он баланды не хлебал,

На параше не сидел

И нормальных погонял

На кичмане не имел.

Кассио был новичком в их среде.

Ну в натуре, западло —

Через твой пердячий пар

Вдруг какое-то фуфло

Тебе делает зашквар.

Яго обиделся, что его

место занял другой.

Развести пора лоха.

И решил тогда жиган,

Что борзого фраерка

Надо пялить на кукан.

Яго решил отомстить Кассио.

Как-то тёлка пахана

Вышла воздухом дышать.

Учудила, блин, она

Там лепёху потерять.

Однажды Дездемона потеряла платок.

А жиган уж на посту.

Чтоб борзого зачушить,

Порешил лепёху ту

Ему в хазу подложить.

Яго подбросил платок в дом Кассио.

А пахан, когда смекнул,

Что у шмары нет платка,

Фраерка того вальнул

Как позорного волка.

Отелло уволил Кассио и назначил

Яго на его место.

А ишак стал заливать

Про неверности жены.

Век, мол, воли не видать,

Всё в натуре, пацаны.

Подхалим Яго намекал на порочную

связь Дездемоны с Кассио.

Перепутались рамсы

В чердаке у пахана.

И последние часы

Дожила его жена.

Отелло обезумел от ревности.

Он ей баню учинил.

Взял он рыбинку свою

И на шконку завалил.

Сверху крякнул и адью.

Он допросил и потом задушил её.

Спит, зажмурившись, жена.

В небе светится лысак.

Гложет совесть пахана,

Что попал в такой просак.

Светит месяц. Дездемона умерла.

Подлый бывший корефан

На мокруху побудил.

Запечалился пахан

И перо себе всадил.

Отелло умер.

И собрался там сходняк,

И на нём решили так,

Что из этого чушка

Будут делать петушка.

Зачинщика Яго ожидал суровый приговор.

Вот такой у нас финал.

Больше нечего сказать.

Я ни слова не соврал,

Век свободы не видать.

Евгений Онегин

Когда-то Акира Куросава поставил японский вариант пьесы Горького “На дне”. А почему бы “Евгения Онегина” не сделать понятным для жителей Крайнего Севера…

Эугэн Анэгын

(чукотская версия)

I

Мой дядя сам нечестно правил,

Ведь честно править он не мог,

И вовремя не предоставил

Он на недвижимость налог.

Его пример другим наука.

Ну и короче, этот сука

Однажды ночью со всех ног

Сбежал на северо-восток.

Однако, долго он скитался,

Как заяц путая следы.

И в результате оказался

В районе вечной мерзлоты.

И там под северным сияньем

Прошли все лучшие года,

А служба доброго взыманья

Не добралась ещё туда.

Его кормили и поили

И местных девушек водили,

И дядя вклад весомый внёс

В демографический вопрос.

Но покарали его боги

За то, что не платил налоги.

Он захворал. Лежал, потел

И даже кушать не хотел.

Позвали местного шамана.

Но тот был, как обычно, пьяный

И всю ярангу провонял,

Пока злых духов изгонял.

Короче, сифилис, чахотка,

А также прочие дела…

Вот так суровая Чукотка

Бедного дядю извела.

II

Так думал молодой балбеса,

Гоня собачек восьмерых

В санях со скоростью экспресса

По тундре средь снегов седых.

Казалось бы, чего бы ради

Без всяких видимых причин

Задумался об этом дяде

Чукотский парень Анэгын.

Но Анэгын был добрый малый,

Хотя и молодой пока

И всё, что с детства наблюдал он –

Яранга, тундра и тоска.

Но предаваться праздной лени

Наш добрый малый не любил,

Он тупо разводил оленей

И в глаз песца из лука бил.

Набил песца писец как много,

На нарты некуда совать

И вот собрался в путь-дорога

Себе невеста покупать.

Эугэн имел большой яранга,

Но на хозяйстве был один

И вот поехал спозаранка,

Чтобы навын рагтат гыргын

(привезти жену к --">