Александр Александрович Масалов - Журналюги и журналюшки

ли? — словно сговорившись, спрашивали знакомые.

— Мемуары надо писать, когда воспоминания еще не отредактированы склерозом, — отшучивался репортер. — И поверьте — мне есть, что рассказать. Ничего выдумывать не буду. Напишу только то, что было. Я за пятнадцать лет такого скотоложества насмотрелся!..

— Гляди, по судам затаскают!..

— Не затаскают. Я размещу в интернете. Судебных прецедентов пока не было…

Скоро все журналисты в городе знали, что репортер, известный скандальным характером и злым языком, намерен «всем сволочам вырвать матку прямо через прямую кишку без наркоза»…

Хихикая, спрашивали, на каком сайте искать мемуары и когда появятся первые главы.

Вскоре слухи дошли и до будущих действующих лиц.

Как-то репортер на улице встретил редактора одной областной газеты.

— Я слышала, Вася, ты мемуары написал? — спросила она.

— Верно, — ответил репортер, ухмыляясь. — Рабочее название: «Тихий омут».

— И обо мне будет?

Репортер ухмыльнулся еще шире.

— А как же!

— Разве тебе у нас плохо было?

— Если у вас так хорошо было, то почему «меня ушли»?

* * *

Случайный человек, попав в редакцию любой телекомпании за час до эфира, будет шокирован, услышав, как журналисты сражаются за время и первоочередность.

Обступив редактора, они пытаются аргументировано доказать важность именно своего материала.

— У меня репортаж из Законодательного собрания! — кричит один. — Мой материал должен идти первым!

— У тебя сухой официоз, — говорит другой. — А у меня — паводок, социальная катастрофа. Сто двадцать домов затопило! Четыреста тридцать два человека остались без жилья!.. Я первый!

Вмешивается третий:

— Да на хрен кому твой паводок нужен! Подумаешь — четыреста тридцать два человека без жилья остались! А ты знаешь, сколько жителей нашего города вообще не имеют своего жилья?.. Я вот о трех школьницах сюжет снял! Их убили с особой жестокостью! Весь город гудит!

Четвертый иронически спрашивает:

— Как убили?

— Двух задушили, одну — ножом пырнули. Сперва поиздевались, конечно.

— А у меня репортаж о том, как в мусорном жбане мужика нашли, — не без гордости говорит четвертый. — По частям. Я ментам помогал рыться в мусоре. Есть потрясающие кадры…

Тут вмешивается редактор:

— Ну это нет… Впереди Законодательного собрания я расчлененку не пущу!

— А после?

— В качестве прослойки дам паводок. Затем — блок криминальной хроники: твою расчлененку, потом — школьниц. Как два происшествия, имевшие большой общественный резонанс.

Журналист, приготовивший материал о смерти трех школьниц, с ненавистью смотрит на коллегу.

Для него он сегодня — злейший враг.

Но он тешит себя надеждой, что завтра кто-то не просто убьет трех школьниц, а еще и на куски порежет.

Уж тогда он отыграется!..

* * *

Журналист старой закалки устроился в недавно созданную газету.

Увидел, как там бухают двадцатилетние корреспондентки.

Потом рассказывал — с искренним возмущением в голосе:

— Еще ничего не написали, а пьют так, будто пропивают Нобелевскую премию по литературе. Или, на худой конец, — Пулитцеровскую по журналистике!..

Ростов-на-Дону, 1999–2004 гг.

Примечания

1

Не имеет значения, в каком городе вы живете. Нравы и обычаи журналистов везде одинаковы — от Бобруйска до Лондона…

(обратно)

2

Читать эту книгу можно и как обычную книгу. Но тогда воздействие будет не то. Сперва, видите ли, нужно проникнуться духом…

(обратно)
--">