Сергей Терентьевич Аксентьев - С ризеном по жизни

Сергей Аксентьев С ризеном по жизни

Встреча

Погожим майским утром я не спеша, шел на работу обычной дорогой — вдоль уютной бухты. Мысли мои крутились вокруг одной технической задачи, которую мы с коллегами никак не могли решить. Пустынная дорога, тихое майское утро, сочная зелень разнотравья — все располагало к спокойному размышлению. Углубившись в свою проблему, я не заметил как из-за горки, навстречу мне, словно из небытия, появились две фигуры — человек и собака. Я бы, наверное, и не обратил внимания на эту пару, если бы не необычный вид собаки. Это был могучий, спортивного вида пес, с крупной мордой, украшенной импозантной бородой, усами и великолепной челкой. Он был грациозен, уверен в себе и абсолютно спокоен.

Слегка наклонив голову и навострив уши, он умным взглядом своих аметистовых глаз внимательно смотрел на что-то объяснявшего ему хозяина. Я никогда раньше не видел подобной собаки и даже не знал, что эта за порода. Когда мы поравнялись, какой-то ключик вдруг щелкнул в потаенной дверце моей души и я, еще абсолютно не владея рассудком, подсознательно, понял — это моя собака. Это именно тот, кого я так долго ждал. Тот, кто станет для меня самым близким другом.

Потом, спустя много лет, я снова и снова возвращался к этой встрече, пытаясь проанализировать и понять, что же нас свело в жизни, но так и не мог найти сколько-нибудь вразумительного ответа.

Я не был заядлым собачником. Правда, в детстве, когда я жил на Урале, в тяжелые послевоенные годы, у меня была собака овчарка по кличке Малыш. Его подарила щенком моей маме ее подруга. Из всей нашей совместной жизни в ту пору у меня накрепко остались в памяти, и долгие годы хранились, где-то в самых сокровенных уголках души три фрагмента.

Первый — это как Малыш жил в духовке русской печки. Дом у нас был деревянный, старый, обогревался русской печью, которая занимала большую часть кухни. Так вот Малыш, когда печь уже протопят, и жар спадет, любил спать в духовке, удобно свернувшись калачиком на старой бабушкиной шали. Пока он был маленький, он в духовке проводил большую часть времени.

Второй, это когда он уже вырос и, в моем представлении, был большой и взрослой собакой. Он очень любил ходить со мной к моей тете в гости. Приходя к ней, он забирался на стул у окна, усаживался «столбиком» и лаял. Это означало, что ему нужно завести патефон. Не помню сейчас, что это была за музыка, но отчетливо помню, как моя тетушка, добрейшей души человек, говорила ему: ²Сейчас, Малыш, послушаем музычку». Она доставала из конверта пластинку, аккуратно протирала ее тряпочкой, открывала крышку красного патефона, ставила пластинку на диск, накручивала ручкой пружину, и плавно опускала блестящую головку с иглой на пластинку. За всеми ее манипуляциями очень внимательно и, по моему глубокому убеждению, вполне осознанно, наблюдал Малыш. С первыми тактами музыки он замирал и так в неподвижной позе, слегка подняв вверх морду и, прикрыв глаза, слушал, не шевелясь музыку до конца пластинки. Так и запомнился он мне сидящим «столбиком» на стуле, полностью отрешенным от окружающего мира.

Третий момент, который остался в моей памяти, это расставание с Малышом. Жили, в общем-то, трудно в те послевоенные годы. Мама работала телефонисткой на городской телефонной станции. С нами еще жила старенькая бабушка Оля — мама моей мамы. Целыми днями она хлопотала по дому. Я же большую часть дня проводил в школе. В те годы после школы учителя много занимались со своими подопечными в различных кружках, проводили тематические вечера и диспуты, так что гулять особенно было некогда. Малыш рос, матерел, становился красавцем-псом. Как и всякий взрослеющий пес, он стал проявлять и свой норов. Бабушка все чаще жаловалась маме, что Малыш ее не слушается. И вот однажды, когда она вывела его из дома на крыльцо, он рванулся за пробегавшим котом. Бабушка, пытаясь его удержать, крепко схватилась за поводок и он, в порыве своего собачьего азарта несколько метров протащил ее по земле. Когда азарт прошел. Малыш понял свою вину. Он бросился облизывать бабушку и потом с понурой головой неотступно, долго ходил за ней. Несколько дней после этого он был самым примерным псом. Но, к сожалению, подобные срывы начали повторяться, и мамины знакомые стали --">