Автор неизвестен - Протоколы заседаний ЦК Партии социалистов-революционеров (июнь 1917 - март 1918) с комментариями В М Чернова

скрываться существенные явления и эпизоды, которые прояснятся в ходе дальнейших исследований.

В своем комментарии Чернов всячески подчеркивает, что его текст не носит мемуарного характера, что он содержит лишь объективный анализ. Словесно это находит выражение хотя бы в том, что о себе самом он пишет подчеркнуто отстраненно, в третьем лице. Но о подлинной беспристрастности и объективности говорить не приходится. Комментарий, правда, отличается от многочисленных воспоминаний эсеровских деятелей, опубликованных в 20--50-е годы, в том числе от книг самого Чернова3, главным образом тем, что в основном сосредоточен на тексте протоколов и сопутствующих событиях. Но, во-первых, сам этот текст рассматривается исключительно с точки зрения левого центра ПСР, руководимого Черновым. Во-вторых, автор то и дело, отталкиваясь от документа, переходит к рассмотрению общих вопросов развития партии и политической ситуации в связи с теми или иными событиями 1917--1918 гг., оценивая их со своей индивидуальной точки зрения. В-третьих, как и в любом мемуарном произведении, в центре внимания находится сам автор, даже тогда, когда речь идет о других лицах, и критический настрой, свойственный Чернову, обычно резко уменьшается или же вообще исчезает, когда речь идет о его собственных намерениях, действиях, политических оценках. Все свойства воспоминаний (ограниченность авторского видения политическими и персональными факторами и причинами, выборочные свойства памяти, стремление к самооправданию и к самовозвеличению) полностью относятся к рассматриваемому тексту.

Ничто человеческое Чернову не было чуждо. Его авторитет, действительно, был весьма велик в кругах политически прозревавшего крестьянства и солдатской массы, не раз восторженно его встречавших, среди городских рабочих, по крайней мере связанных с крестьянством, а таковыми было большинство российских пролетариев, в кругах средних слоев и демократической интеллигенции. Но в то же время как-то неловко читать такие, например, его слова о себе самом: "Солдатская масса в громадном, подавляющем большинстве своем -- масса деревенская, крестьянская. Кроме Чернова, для нее нет иного имении, способного ее объединить, не утратившего своей популярности, но даже увеличившего ее вследствие своего вынужденного ухода из правительства за попытку проводить активную реформаторскую земельную политику и за несогласие с чрезмерной снисходительностью власти по отношению к заговорщикам в деле Корнилова". Впрочем, подчас Чернов переходит на "самокритику", отмечая, например, как свою слабую сторону, что "в противоположность хотя бы Ленину у большевиков, [он] никогда не хотел или не умел держать в своих руках партийный аппарат". Но и эта "самокритика" звучит в общем скорее самооправданием.

Основную причину неудач ПСР Чернов, обладавшей огромным авторитетом в начале революции и постепенно утрачивавшей его, видит, как правило, не в объективных факторах, а в том, что другие течения не следовали линии левого центра, руководимого им самим.

Тем не менее, помимо разъяснения текста протоколов и рассказа об обстановке, в которой проходили заседания ЦК, комментарий отличается рядом особенностей, позволяющих оценить его как важный, хотя и косвенный источник. Для него характерны живой стиль, яркие факты, острота видения , во многих случаях оригинальность оценок.

Интересны встречающиеся в тексте Чернова оценки Конституционно-демократической партии и ее отдельных деятелей, в том числе с социально-психологической точки зрения (этот материал, в частности, представляется немаловажным для разработки пока еще почти не существующей психоистории 1917 года). Предлагаемый текст расширяет представление о Демократическом совещании и борьбе на нем, в частности по вопросу о характере коалиционной власти. Представляет интерес попытка анализа затруднений, возникавших при создании демократических органов самоуправления на местах, особенно в национальных районах России. Много внимания уделяется проблеме созыва Учредительного Собрания.

Рельефные, хотя, разумеется, далеко не бесспорные суждения относятся к внутреннему развитию эсеровской партии во второй половине 1917 -- начале 1918 года; интересны живые зарисовки заседаний III и IV съездов ПСР, фрагменты, посвященные А.Р. Гоцу, В.М. Зензинову, Н.Д. Авксентьеву, А.Ф. Керенскому. Дается представление о разногласиях между группами в партийном руководстве - --">