Франсуа Пиетри - Педро Жестокий

Франсуа Пиетри Педро Жестокий

…он с одинаковой безудержностью предался преступленьям и гнусным порокам, забыв о стыде и страхе и повинуясь только своим влечениям.

Тацит, Анналы, VI

Предисловие автора

Предлагаемую вниманию читателя книгу можно назвать введением к моему исследованию об Испании Золотого века, изданному в 1959 году.

В той своей работе я высказывал мнение, что на самом деле этот прекрасный период западной цивилизации наступил неожиданно после некоего хаоса, кровавого мрака, в котором идеи христианства после забытых побед крестовых походов чуть было не погрязли в продажности, коварстве и преступности.

Почти пятьдесят лет ужаса, ставшие отвратительной интермедией в ходе рождения великой Испании, разделяют XII и XIII века, те годы, когда на всей территории полуострова правили выдающиеся короли, и конец XV века, время правления католических королей. И хотя этот процесс шел во всех европейских странах, фигура Педро Жестокого, правившего Кастилией с 1350 по 1369 год, лучше всего характеризует зловещий XIV век, атмосферой бесчинств и кровопролитий завершивший период средневековья.

Биографы часто до такой степени увлекаются своими персонажами, что под пером известных историков образ многих исторических деятелей совершенно неожиданно приобретает не заслуженные положительные черты. Автор данной книги не из их числа. Он может поведать лишь об ужасе, в который его приводит жизнь одного из самых отвратительных тиранов мировой истории.

В данном исследовании, где пришлось перечислить, не забывая о мрачных подробностях, целую череду убийств и преступлений, я преследовал две цели. Во-первых, я пытался представить общую картину XIV века на примере личности Педро Жестокого, правление которого является самым ярким из множества других. Во-вторых — показать, до какой степени фантазия поэтов, предвзятое мнение критиков и доверие простого народа могут исказить истинную натуру человека, незаслуженно обезобразив, или же, что чаще случается, приукрасив его образ неоправданным величием. Именно таким образом мрачную фигуру Педро Жестокого окружил ореол благожелательной легенды, что произошло благодаря чрезвычайно резкой смене отношения к нему историков и не без участия таких великих писателей, как Лопе де Вега, Кальдерон и Вольтер. И он превра гился из выдающегося преступника в мстителя, поборника справедливости и даже в защитника демократии.

Подобная участь постигла многих выдающихся исторических личностей. Так как же добраться до истины? Я попытался подойти к вопросу беспристрастно, что, по-моему, не всегда получалось у предыдущих исследователей, описывавших личность короля Педро, хотя их работы и выглядели более талантливо.

Конечно, читатель увидит в данном труде больше обвинений, чем оправданий. Тем не менее некоторые не бросающиеся в глаза черты характера этого зловещего короля заставляют усомниться в полной испорченности его натуры. Они частично объясняют те небылицы, которыми обросло его имя.

Однажды, когда борьба между Педро Жестоким и его братом, бастардом графом Трастамарским, переросла в открытое противостояние, посредники посоветовали побежденному королю согласиться на выгодный ему раздел Кастилии.

И тогда Педро произнес знаменитую фразу: «Корона Кастилии должна прежде всего оставаться единой!…»

Этот ответ настоящего короля, или, скорее, ответ настоящего испанца лучше всего показывает, почему защитники Педро, оправдывавшие его поступки в стихах, романах и театральных представлениях, нашли поддержку у народа.

Легенда о Педро Жестоком, возникшая и получившая развитие после его смерти, скорее всего была в первую очередь проявлением национальной гордости и понятного желания обелить память наследника короны Фернандо Святого. В отличие от историков других стран, чьи нападки часто очерняли образ самых великих служителей их Родины, Испания почти всегда с одинаковым энтузиазмом, сыновним или братским, защищала все, даже самые незначительные, положительные черты своего характера и забывала о внутренней борьбе, которую пришлось пережить и самым лучшим из ее детей. Здесь следует вспомнить точное наблюдение, которым Огюстен Тьерри закончил одну из глав «Мимолетного взгляда на Испанию»:

«Испания навсегда и везде останется для испанца любимым ребенком».

--">