Фуа де ла Невилль - Записки о Московии

Де ла Невилль Записки о Московии

Слово к читателям

Этой книгой Центр гуманитарного образования «Петр Великий» Московского физико-технического института при содействии Института российской истории Российской Академии Наук начинает публикацию научно-издательской серии «Россия и российское общество глазами иностранцев. XV-XIX вв.» Россия и Европа — вечная и всегда актуальная тема размышлений историков, филологов, юристов, философов, вообще всех, кто прикосновенен к движению мысли в лоне христианской цивилизации на протяжении последних двух-трех веков. Но много ранее, с момента рождения Древнерусского государства с центрами в Новгороде и Киеве, связи русского средневекового общества со своими ближними и дальними соседями по Европе стали делом (и словом!) многих тысяч знатных и безродных людей — монархов и владетельных особ, дипломатов и политиков, военачальников и рядовых рыцарей, ученых клириков и послушников-путников, купцов и навигаторов, бродячих ремесленников и артистов. Взаимное опознавание, более плотное знакомство этносов с различными культурными и политическими традициями происходило благодаря деятельности таких лиц, в их среде копилась и хранилась информация о странах, народах, религиях, обычаях. Конечно, само общение, фиксация его результатов в текстах и живой памяти были не систематичны, во многом случайные представления друг о друге были подвержены сильным искажениям по мере их трансляции во времени и в пространстве.

Принципиальный сдвиг произошел на рубеже XV-XVI столетий. Первые шаги в формировании европейской (мировой) системы, в основании которой были рождавшиеся национальные государства Западной Европы, совпали по времени со становлением независимого, только что освободившегося от ордынской зависимости Российского государства. Интенсивность, глубина и разнообразие международных контактов нарождавшегося Московского царства не идут ни в какое сравнение с предшествующими временами. Сложнейшие процессы втягивания России в политические, хозяйственные, культурные миросистемные связи, ее «прорастание» в Европу заняли не одно столетие. Можно предложить не один способ измерений, фиксирующих разные стадии и различные уровни этих процессов. Но один из них очевиден и, пожалуй, наиболее значим для нас. Это зафиксированные в тексте образы России и ее жителей, образы, возникшие под пером дипломатов, купцов, историков, писателей, наемников в XV-XIX вв.

Стойкий и давний интерес к подобным сочинениям не случаен. На Западе он отвечал тогда практическим потребностям в информации, необходимой для успешного ведения торговых и политических дел в России. Но не только. На протяжении XVI в. сложились стереотипы восприятия государственного и социального устройства России, диктовавшиеся порой не действительным знанием (и пониманием!) объекта наблюдения, но конъюнктурой политической и религиозной борьбы в Европе, серьезными отличиями в правовых традициях большинства европейских государств от России, конкретными целями создания тех или других сочинений о ней. Московскому царству едва ли не заранее была уготована позиция одного из отрицательных образцов самодержавного произвола и всеобщего рабства. Случаи более вдумчивого, объективного, а потому и более благожелательного взгляда на состояние дел в России имели место, но такие наблюдения с трудом и в силу особенных обстоятельств пробивались через толщу наросших предубеждений, конфессионально-политических пристрастий.

Впрочем, в суровых, нелицеприятных оценках западных авторов далеко не все можно списать на счет их необъективности или же ненаблюдательности. Надо признать — не слишком привлекательный облик общества и государства в их изображении имел реальные корни в действительном состоянии дел. Их сведения во многом незаменимы, аналогичных данных по собственно российским источникам практически нет. Вот почему уже со времени Н. М. Карамзина систематическое привлечение записок иностранцев при воссоздании российской истории XV-XVIII вв. стало едва ли не обязательным для историков всех направлений. Их информация придавала и придает взглядам ученых необходимую стереоскопичность, многомерность.

Основной массив сочинений иностранцев давно и хорошо известен в науке. Менялись, однако, сами требования к изданиям подобного рода, увеличивался объем знаний об эпохе, самих авторах, уточнялись приемы --">