Виталий Наумович Дымарский - Цена Революции 2014 №047-085

они разругались очень резко: Маркс прибег к некрасивым действительно
действиям – к интригам, - это и многие марксисты признавали, что Маркс перегнул палку по части
аппаратной механики, что тоже многое предвосхищало.
М.СОКОЛОВ: Бакунина фактически исключали.
А. ШУБИН: Сначала на него собирали компромат, который оказался в значительной степени
несправедлив, и сфабрикован самим Марксом, но многими из его окружения, - там и окружение
тоже было хорошо, и Энгельс приложил руку, Утин - не очень чистая история.
А Бакунин был человеком достаточно доверчивым, одна история с Нечаевым чего стоит, когда
крайне авторитарный деятель Нечаев, заявив Бакунину, что вы наш вождь и мы руководствуемся
вашими идеями…
М.СОКОЛОВ: И что у нас подполье в России.
А. ШУБИН: Да. Бакунин поверил не только в подполье, но и в то, что Нечаев руководствуется его
идеями. Пытался с ним работать педагогически, а в итоге влип во всю эту историю, которую Маркс,
конечно, использовал. Но ведь Бакунина не получилось исключить из Интернационала, потому что
Гаагский конгресс исключил Бакунина, после чего собралась половина Интернационала, которая
исключила Маркса. Получился форменный раскол, - конечно, это была трагедия для обоих, это
было их детище во многом.
Но с тех пор эти движения пошли вроде бы разными путями, но постоянно переплетаясь,
синтезируясь, заимствуя идеи друг у друга. Марксизм сейчас на треть анархичен и анархизм,
радикальные течения, очень много берут у марксизма. То есть, они разошлись, но не до конца.

М.СОКОЛОВ: Отношение к славянству их не разводило?
А. ШУБИН: Скорее их разводило отношение к еврейскому вопросу. Но это тоже немного
преувеличено. Дело в том, что тогда принципы толерантности, которые привычны для нас сейчас,
не были обычными в России. И когда Бакунин критиковал еврейский капитал, он пересказывал
некоторые общие идеи, которые тогда носились в воздухе, что самое интересное, Маркс в своих
работах также критиковал еврейский капитал, но он как бы на это право имеет в силу
происхождения, и никто его не подозревает в антисемитизме.
А Бакунин, особенно некоторые го острые словечки, которые не были опубликованы, - это в
частных письмах или работах, которые он собирался публиковать, а затем вычеркивал, - все-таки
здесь он был достаточно сдержан, понимал, что какие-то вещи не надо было вбрасывать в толпу.
Но потом это все было опубликовано, и конечно, легло определенной печатью на облик Бакунина
как антисемита.
Повторяю – он был не антисемит, а критик еврейского капитала и еврейской составляющей того,
что ему не нравилось в современном мироустройстве.
С другой стороны, его апелляция к славянским ценностям, которая ничуть не смущала Прудона,
который считал, что надо посмотреть, как устроена община у славян, может быть, это их ресурс.
Марксу, особенно Энгельсу, это претило - особенно Энгельсу, у него была даже теория, что
некоторые славянские народы лишние – тут они тоже перегибали через любые рамки
толерантности. Но в итоге Маркс в коцне жизни обратился к славянскому опыту, к общине.
М.СОКОЛОВ: Даже признал «особый путь» России.
А. ШУБИН: Да, в чем-то у учеников Бакунина был готов если не учиться, то договариваться и
признавать правоту. Поэтому здесь тоже много наносного, в этом конфликте.
М.СОКОЛОВ: Каково было отношение к террору? Был ли Бакунин сторонником индивидуального
террора, или ставил на восстание, бунт?
А. ШУБИН: Бакунин ставил на бунт, индивидуальный террор его не привлекал. Они тогда не
отрицали индивидуальный террор в е принципе - выстрел Каракозова воспринимался как подвиг,
потому что это тираноубийство, - это, кстати, тогда было распространено и в либеральной мысли,
индивидуальный террор применялся и националистами всех мастей - скорее, это явление эпохи.
М.СОКОЛОВ: Ну да, «Священная дружина» была создана в ответ на убийство Александра П.
А. ШУБИН: Это позднее. Но мы можем сказать, что когда было покушение на Александра П,
первое, он сначала решил, что это поляк - то есть, он ждал этого от националистов. Бакунин это
все не приветствовал как метод, он считал, что в ходе бунта, восстания, массы, свергая владык,
конечно, наверняка кого-то убьют - в этом отношении и он рассуждал довольно цинично.
М.СОКОЛОВ: Как и всякий революционер.
А. ШУБИН: Как всякий либерал. Все политики рассуждают, как происходят масштабные
катастрофы --">