Владимир Иосифович Гурко - Царь и царица

некоторое время отдыхал: «Опять мини­стры с их докладами!», — читаем мы, например.

Министры знали, насколько их доклады уто­мляли Государя, и старались по возможности их сокращать, а некоторые стремились даже вносить в них забавные случаи и анекдоты. Особенно отличался в этом отношении министр внутренних дел известный анекдотист Н. А. Маклаков; прибегали к этому средству и некоторые другие; так в дневник статс-секретаря А. А. Половцова отмечено, что при посещении министра иностранных дел, гр. Муравьева, одним из его сотрудников, Муравьев с озабоченным видом ему сказал: «думаю, чем бы я мог завтра на моем докладе рассмешить Государя».

Впрочем, краткости докладов министров весьма содействовала способность Царя на лету с двух слов понять в чем дело, и ему не­редко случалось перебивать докладчика, кратким досказом того, что последний хотел ему разъяс­нить.

{11}      Да, в отдельных вопросах Николай II разбирался быстро и правильно, но взаимная связь между различными отраслями управления, между отдельными принимаемыми им решениями, от не­го ускользала.

Вообще синтез по природе был ему не доступен. Как кем-то уже было замечено, Нико­лай II был миниатюрист. Отдельные мелкие чер­ты и факты он усваивал быстро и верно, но широкие образы и общая картина оставались как бы вне поля его зрения.

Естественно, что при таком складе его ума абстрактные положения с трудом им усваива­лись, юридическое мышление было ему чуждо.

Обладал Николай II исключительной памятью. Благодаря этой памяти, его осведомленность в разнообразных вопросах была изумительная. Но пользы из своей осведомленности он не извлекал. Накапливаемые из года в год разнообразнейшие сведения оставались именно только сведениями и совершенно не претворялись в жизнь, ибо координировать их и сделать из них какие либо конкретные выводы Николай II был не в состоянии. Все, почерпнутое им из представляемых ему устных и письменных докладов, таким образом, оставалось мертвым грузом, ис­пользовать который он, по-видимому, и не пы­тался.

Общепризнанная черта характера Николая II — его слабоволие, было своеобразное и односторон­нее.

Слабоволие это состояло в том, что он не умел властно настоять на исполнении другими ли­цами выраженных им желаний, иначе говоря, не обладал даром повелевать. Этим, между прочим, в большинстве случаев и обусловливалась смена им министров. Неспособный заставить {12} своих сотрудников безоговорочно осуществлять высказываемые им мысли, он с этими сотруд­никами расставался, надеясь в их преемниках встретить боле послушных исполнителей своих предположений.

Однако, если Николай II не умел внушить свою волю сотрудникам, то и сотрудники его не были в состоянии переубедить в чем либо Ца­ря и навязать ему свой образ мыслей.

Мягкохарактерный и, потому бессильный за­ставить людей преклоняться перед высказанным им мнением, он, однако, отнюдь не был безвольным, а наоборот, отличался упорным стремлением к осуществлению зародившихся у него намерений. Говоря словами Сперанского про Алек­сандра I, с которым Государь имел вообще много общего, Николай II не имел достаточно характера, чтобы непреклонно осуществить свою волю, но не был и достаточно безволен, чтобы искрение подчиниться чужой воле. Стойко продолжал он лелеять собственные мысли, нередко при­бегая для проведения их в жизнь к окольным путям, благодаря чему и создавалось впечатление двойственности его характера, которая столь мно­гими отмечалась и ставилась ему в упрек.

Насколько Николай II в конечном результа­те следовал лишь по путям собственных намерений, можно судить по тому, что за все свое царствование он лишь раз принял важное решение вопреки внутреннему желанию под давлением од­ного из своих министров, а именно 17-го октября 1905 года, при установлении народного представительства.

Впоследствии Витте, в особой поданной им записке, стремился убедить Царя, что манифест означенного числа был издан не по его, Витте, настоянию, так как он тогда же указывал и {13} на другой выход из создавшегося в стране положения — на принятие драконовских мер против возникших народных волнений и лишь прибавил, что он — Витте — для этого не пригоден. Но обмануть Царя Витте не удалось и Николай II сохранил к нему определенно неприязненные чувства.

Основной

--">