Эрве Мартен , Франсуа Менан , Бернар Мердриньяк , Ммоник Шовен - Капетинги. История династии (987–1328)

Франсуа Менан, Эрве Мартен, Бернар Мердриньяк, Моник Шовен Капетинги История династии (987–1328)

Введение (Эрве Мартен)

Правление Капетингов во Франции с 987 по 1328 г. — вот поистине одновременно классическая тема и рискованный сюжет! Разве можно отважиться, даже вчетвером, пуститься в подобный путь, претендуя открыть что-то новое, после того как это уже делали столько выдающихся ученых? Ни один период в истории Франции — ошибочное выражение, поскольку самой французской нации еще только предстояло родиться, — не вызывал к жизни такой обширной «лависсовской» галереи образов в широком смысле этого слова. Наши головы забиты воспоминаниями времен средней школы: восшествие на престол Гуго Капета, исцеление золотушных, злодеяния рыцарей-разбойников, жест Людовика VI по отношению к сеньору Пюизе, мудрое правление Сугерия, битва при Бувине, Людовик Святой под дубом, пощечина в Ананьи и процесс тамплиеров, разгром при Куртре и победа под Касселем и т. п. Как избежать штампов? Задача может стать еще более рискованной из-за плана этой книги, где каждое царствование стало предметом отдельной главы, как каждый государь удостоился отдельной гробницы в Сен-Дени. Нужно ли было возводить новый мавзолей — на этот раз на бумаге — во славу капетингской династии, самой известной из всех родов, что создали Францию? «С 987 по 1328 г., — писал Робер Фавтье в 1942 г., — четырнадцать государей одного семейства […] поочередно сменяли друг друга на троне Франции. Именно за этот период и родилась Франция и произошло становление, в основных чертах, остова французской нации»^[1]. Не разделяя полностью взгляды Робера Фавтье в вопросе о незаменимом вкладе капетингской эпохи, на страницах этой книги мы преследуем лишь одну цель — помочь вернуть доброе имя политической истории, незаслуженно забытой в 50–80-е гг. XX в., когда безраздельно царили социальная и экономическая история, когда увлеченно грезили о застывшей истории. Детальное изучение политических изменений в те годы слыло устаревшей методикой, поскольку было принято считать, что решающие сдвиги происходят в области демографии, землепользования, торговой организации и городского подъема. В рамках этой глобальной истории, протекавшей безнадежно медленно, завоевания Филиппа Августа граничили с анекдотами, а «дела» царствования Филиппа Красивого были оставлены на откуп любителям «черных» романов.

После неминуемого возвращения стрелки маятника политика в конце концов вновь вступила в свои права. Вот уже двадцать лет тому назад в сборнике «Делать историю» Пьер Нора объявил о возврате к событию^[2]. Спустя несколько лет Жак Ле Гофф, желая опередить эпистемологический реванш «эмигрантов», призвал перейти к политической истории, обогащенной достижениями социальной истории и истории менталитета. Располагая подобным покровительством, мы решили вернуться к политике, как возвращаются к первой юношеской любви. Ведь превратности событийной истории не могут не притягивать тех, чье детство прошло на фоне повторяющихся кризисов IV Республики.

Возврат к политике прежде всего заключается в том, чтобы перейти к нарративу, богатому событиями. Как говорил двадцатью годами ранее Поль Вейн, история — настоящий роман, представляющий собой ясное и последовательное повествование, которое на самом деле основывается на пожертвовании множеством подробностей. Декорации, интрига, действующие лица — эти три термина отражают столько же требований. О декорациях мы расскажем в обобщающих главах, посвященных сельской жизни, городам и религиозной жизни. Вместе со статьями словарного размера, эти главы являются составляющими структурного описания французского общества в XI–XIII вв. Интрига также не осталась в стороне: борьба Филиппа Августа против Ричарда Львиное Сердце и Иоанна Безземельного, крестовые походы Людовика Святого, перипетии загадочного процесса тамплиеров. Мы представим действующих лиц максимально полно, вплоть до их физического состояния, опираясь на добротное --">