Борис Башилов - Русская Европия к началу царствования Николая I

интеллигенция тоже знает что делает, когда возводит славных творцов бюрократизации государственного управления Петра I и масона Сперанского в ранг самых гениальных русских государственных деятелей, а вину за результаты их деятельности возлагает на Николая I.

Бюрократизация управления была могучим средством отделения Царя от народа и народа от Царя. После осуществленных М. Сперанским реформ, развитие бюрократической централизации «пошло неуклонно вперед, все более и более распространяя действие центральных учреждений в самые глубины национальной жизни. Шаг за шагом «чиновник» овладевал страной, в столицах, губерниях, в уездах» (Л. Тихомиров. Монархическая Государственность).

Народ оказался во власти бездушного закона и чиновников толковавших его как это было им выгодно. «Закон — дерево», — говорил Пушкин, — он не может быть высшим выражением правды, то есть истины и справедливости, поэтому «нужно, чтобы один человек был выше всего, выше закона».

Формально Царь был таким человеком, но в действительности он уже не стоял над законом, а был такой же жертвой бюрократического аппарата, как и каждый из его подданных. Создавалось положение, когда «жаловал Царь, да не миловал псарь», что «законы святы, да законники супостаты…» и где «закон там и обида».

Расцвел страшнейший бюрократизм, самоуправство чиновников. То есть создалась такая система управления, которая противоречила основному взгляду русского народа на царскую власть, как на власть стоящую над бездушным законом. Русский никогда не верил в возможность справедливого устроения жизни посредством механического исполнения закона. Совесть всегда для русского человека была и остается большей ценностью, чем закон.

Жить по «правде» это значит следовать требованиям совести, а не только формальной, «законной справедливости». Закон в Европе часто заменяет совесть, в России совесть всегда ценилась выше закона.

Подчинение нравственного начала закону. всегда ощущалось русским сознанием, как ложное решение.

Мораль основанная на юридических нормах, как инстинктивно чувствовал русский человек, приводит только к системе запрещений, к пониманию добра, как простого воздержания от зла. У европейцев и американцев хорошо то, что предписано законом. Человек живущий в Европе и Америке по закону пользуется всеобщим уважением. В России пользуются уважением только люди живущие не по закону, а по совести, то есть, во имя Правды отступающие в необходимых случаях, как подсказывает им совесть, — от буквального исполнения закона.

Развитие бюрократизма в результате реформ Сперанского превратили русскую монархию в чиновничью республику, в которой Царь правил только формально, а фактически ею управляли чиновники.

* * *

Единственным выходом из создавшегося, глубоко трагического, положения могло быть только возвращение к системе управления существовавшей в Московской Руси. Должна была быть восстановлена система управления, построенная на политических принципах русского самодержавия: то есть сочетания широкого самоуправления внизу, с независимой самодержавной властью Царя сверху, присущей только русской государственной идее власти «своеобразного сочетания начал авторитета и демократии, принуждения и свободы, централизации и самоуправления».

То есть перед Императором Николаем I, так же, как ранее перед его отцом и его старшим братом, опять во всей остроте встал вопрос о необходимости организации национальной контрреволюции против идейного наследства Петровской революции. И в начале своего царствования, как это свидетельствует письмо Пушкина кн. П. Вяземскому, Николай I и решил встать на этот единственно правильный исторический путь.

И не его вина, если внутренние и внешние враги России сделали все, чтобы не дать ему возможности встать на путь возрождения русских исторических традиций разрушенных 125 лет назад Петром I.

--">