Станислав Олегович Бышок , Алексей Владимирович Кочетков - Евромайдан имени Степана Бандеры от демократии к диктатуре

Станислав БЫШОК Алексей КОЧЕТКОВ ЕВРОМАЙДАН имени Степана Бандеры. От демократии к диктатуре

Давайте сделаем так, чтобы наш «свободовский» танк уже скоро ездил по Красной площади!

Олег Тягнибок, выступление 29 марта 2014 г. на XVIII съезде партии «Свобода»

Предисловие. Расколотая Украина

«Хто не скаче, той москаль!» — с такой кричалкой прыгали, согреваясь, молодые и не очень мужчины и женщины, вышедшие на киевский Майдан Незалежности зимой 2013 года. Они скакали и смеялись, ведь никому в «дивном новом мире» украинской революции под знамёнами Степана Бандеры не хотелось прослыть исконным врагом украинской государственности — «москалём».

По версии словаря современного украинского языка и сленга «Мислово», слово «Евромайдан» было названо словом 2013 года^[1]. Ставшее популярным за десять лет до этого слово «майдан» (площадь), как казалось, обрело понятный европейский вектор. Во всяком случае, официальные лица Евросоюз и США приветствовали массовые выступления граждан в центре Киева, называя их не иначе, как проявлением сознательного европейского выбора украинского народа. Но затем раздались первые выстрелы и пролилась первая кровь будущей «небесной сотни».

Массовые выступления «рассерженных горожан» на Украине имели объективные причины. Это был протест против неэффективности и коррумпированности власти, против милицейского и чиновничьего произвола, против невнятности и бесперспективности политического курса президента и правительства. Неоправданно жестокий разгон «Беркутом» собравшихся на Майдане нескольких сотен студентов, недовольных тем, что президент Янукович не подписал договор об ассоциации с Евросоюзом, стал лишь последней каплей, триггером. Накопившаяся за годы, если не за десятилетия злоба прорвалась наружу. «Так жить нельзя!» — решили жители украинских мегаполисов. А как можно?

Любые национально-освободительные движения, а именно в этом контексте видят свою борьбу участники и симпатизанты «Евромайдана», помимо собственно освобождения от «внешней» или «внутренней оккупации», в качестве своей положительной программы используют те идейно-политические тренды, которые господствуют в обществе (или, во всяком случае, в его наиболее активной части). Так, в Российской Империи в 1917 году в тренде были исключительно левые и леворадикальные идеологии, в арабских странах во время «Арабской весны» 2010 года — радикальный исламизм, на Украине 2013–2014 гг. таким трендом стал радикальный же национализм, потеснивший либеральные и народно-демократические «отклонения».

Привыкнув к «бархатным революциям» конца 80-х гг. XX в., цивилизованный мир жил в уверенности, что иные варианты резкой смены власти, сопровождающиеся насилием и массовыми убийствами, в Европе невозможны. Поэтому, когда противостояние в центре Киева в феврале 2014 года перешло в «горячую» фазу, многие эксперты стали говорить о некоей внешней силе, стоящей за кровопролитием. В качестве этой силы традиционно выступали либо Российская Федерация, либо Евросоюз и США. Всё зависело исключительно от точки зрения или же ангажированности эксперта.

Британскому премьер-министру Уинстону Черчиллю приписывают фразу: «Людям нужно говорить правду, но при этом вовсе необязательно говорить всю правду целиком». Именно на такой полуправде, если не на откровенном передёргивании фактов, к сожалению, строится та медиакартинка, на основании которой жители России и стран Запада, не говоря уже об Украине, делают свои выводы о том, что происходило и что происходит на Украине в настоящее время. Поэтому задача-максимум, которую ставят перед собой авторы данного исследования, — преодолеть однобокость и тенденциозные трактовки «Евромайдана» и приблизить читателей к объективной оценке причин и последствий новой украинской революции. Революции, которая из объединяющей всё общество перед лицом неэффективной власти, опирающейся на репрессивный милицейский аппарат, после «победы» превратилась сильнейший в разобщающий фактор. И силу этого фактора сложно переоценить.

Украинский национализм был в политическом и историческом тренде с момента обретения страной независимости в 1991 году. Именно националисты, а не левые, как во многих других государствах, стали главной «уличной» протестной силой задолго до «Евромайдана». На массовых --">