Александр Александрович Зимин - Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)

крестьянской войны, современники попытались найти ответ на волновавший всех вопрос о причинах «смутного времени». И совершенно понятно, что их взоры обратились к годам правления царя Ивана Васильевича, когда завязывались те узлы противоречий, которые остро проявились в их время.

Официальную трактовку правления Избранной рады дает Хронограф 1617 г., сложившийся в кругу деятелей Посольского приказа. В этом памятнике царствование Ивана Грозного резко делится на две половины: до и после смерти царицы Анастасии Романовой. Пророма-новский привкус опенки событий в Хронографе сочетался с вельможно-боярской ее сущностью. Если для Курбского смерть Анастасии была лишь внешним поводом. положившим конец правлению Избранной рады, то по Хронографу Анастасия наставляла царя «на всякия добродетели», а потому ее смерть оказала самое решающее воздействие на исторические судьбы России. Потеряв столь «мудрую» супругу, верную опору в жизненных бурях, царь «нача сокрушати от сродства своего многих, такоже и от велмож синклитства своего». В Хронографе при рассказе о событиях 50-х годов XVI в. главным образом подчеркиваются воинские подвиги Ивана IV, его благочестие и мудрость.

Панегирик деятельности Адашеву содержит так называемый Пискаревский Летописец, составленный в первой четверти XVII в. Период фавора Адашева («как он был во времяни») автор считает временем расцвета страны: «в те поры Руская земля была в великой тишине и во благоденстве и управе». Начало всех бед, постигших Русскую землю, летописец связывает с учреждением опричнины и с опалой Адашева^[5]. Заслугу Адашева и Сильвестра автор Пискаревского Летописца видит в том, что они упорядочили судопроизводство, ведали приемом челобитий и боролись с судебной волокитой бояр.

По весьма правдоподобной гипотезе М. Н. Тихомирова, автора сведений середины XVI в. Пискаревского Летописца следует искать в среде, близкой к Шуйским и враждебной к Романовым (которым летописец вменяет в вину учреждение опричнины)^[6]. Если это так, то и апология деятельности Адашева понятна: Адашев пришел к власти после того, как Шуйским в ходе восстания 1547 г. удалось отстранить от дел родичей молодого царя Ивана — Глинских.

Если v писателей XVI — начала XVII в. события середины XVI столетия проходили перед глазами или волновали их воображение в рассказах очевидцев, то уже в начале XVIII в. Иван IV был в полной мере героем исторического повествования. В. Н. Татищев в своей «Истории Российской» создал законченную схему русского исторического процесса, альфой и омегой которого было русское самодержавие, воплощавшееся в мудрой деятельности монархов. Время правления Ивана IV должно было, по его представлению, включаться в четвертую часть истории России, начинающуюся княжением Ивана III, который «прежде падшую монархию восставил»^[7]. Иван IV, продолжая деятельность своего деда и отца, привел монархию «в лучшее состояние»^[8]. Для Татищева Иван IV был одним из идеальных монархов. Он «Казань и Астрахань себе покорил… и есть ли бы ему некоторых беспутных вельмож бунты и измены не воспрепятствовали, то бы, конечно, не трудно ему было завоеванную Ливонию и часть немалую Литвы удержать»^[9]. Современник победоносной Северной войны, Татищев обращал внимание читателя на то, что вопрос о присоединении Прибалтики встал еще во время войны Ивана IV за Ливонию.

К сожалению, изложение истории России XVI в. не было доведено Татищевым до конца и осталось в виде предварительных материалов, не вполне обработанных автором. В основу своего рассказа он положил конспективное изложение текста Львовской летописи, внеся в нее только небольшие изменения. Очень интересна лишь вставка под 1544 г. об издании Судебника (1550 г.), которое Татищев объяснял тем, что великий князь стремился искоренить «в судех неправды и грабления». для чего собрал «от городов добрых по человеку» и Боярскую думу (т. е. Земский собор). Усилил Татищев и оценку боярского мятежа 1553 г., введя характеристику бояр как отступивших «от правды»^[10].

Очень интересовал В. Н. Татищева, занимавшегося более 15 лет изучением и подготовкой к печати «древних законов», Судебник 1550 г.^[11] Тщательно выполненный комментарий к Судебнику дает прекрасный образец рационалистической критики исторических источников. Здесь мы находим и объяснение терминов («боярин», «окольничий» и др.), для чего привлекаются различные дополнительные --">