Анатолий Андреевич Иванов - Истории и легенды старого Петербурга

Курьезный случай, неслыханный в дипломатической практике, приключился с Петром Ивановичем в Дании, куда ему велено было заехать по пути и непременно получить аудиенцию у тамошнего монарха. На его беду, король в ту пору оказался болен, и к нему никого не допускали. Однако русский посланник, памятуя данный ему наказ, что он представляет особу своего государя и никоим образом не должен уступать связанных с этим преимуществ, продолжал настаивать на свидании.

В ответ на заверения придворных, что король лежит в постели, Потемкин потребовал поставить в королевской опочивальне еще одну кровать, лежа на которой он мог бы побеседовать с августейшей особой. Не желая ссориться с возможным союзником, придворные вынуждены были согласиться на столь необычное требование, и «постельная» аудиенция состоялась…

Этот анекдотический случай прочно запечатлелся в памяти потомков, и спустя много лет о нем рассказывали за столом цесаревича Павла Петровича. Но мы будем помнить П.И. Потемкина как человека, пусть и на короткое время, водрузившего российский флаг над невскими берегами, где через полвека суждено было возникнуть Петербургу.

Глава 1 О названиях и не только

Дом Неллиса в Эртелевом переулке

Все старые улицы возникали примерно одинаково: сперва прокладывалась безымянная дорога; со временем она застраивалась, обретала свое лицо, индивидуальные признаки, наконец получала имя, прозвище, выделявшее ее из ряда ей подобных. Случалось, что прозвище бывало не совсем благозвучным; порой оно употреблялось наряду с другим, и оба названия существовали одновременно. Но в конце концов побеждало одно, которое уже надолго, если не навсегда, закреплялось за улицей.

Эртелев переулок (с 1923 года — улица Чехова) в этом смысле не исключение. Он находится в Литейной части, между улицами Жуковского и Некрасова, и проложен на территории бывшей слободы Преображенского полка. Время его возникновения можно определить с точностью до одного года. На так называемом сенатском атласе столичного города Санкт-Петербурга 1798 года он еще не обозначен. А в следующем году в «Ведомостях» появляется такое объявление: «От Конторы городских строений объявляется, что принадлежавшая прежде гвардии Преображенскому полку земля по Всевысочайшему Его Императорского Величества повелению продаваться будет для выстроения домов в пользу обывателей, местами; желающие оную покупать могут являться для торгу в упомянутую Контору…» (Санкт-Петербургские ведомости. 1799. 26 апреля).

Полковая слобода уничтожалась в связи с переводом полка на новые квартиры в Миллионной улице, поближе к дворцу. Тогда-то и была проложена параллельная Литейному улица; о ней мы узнаём из объявления в тех же «Ведомостях» за 1800 год: «Между Литейной и Итальянской слободками, в новой улице, продается каменный дом… О цене можно узнать от г. коллежского советника Рыкова, живущего во втором каменном от Вспомогательного Банка доме». Поясню, что упомянутый в объявлении банк с 1798 года находился на месте нынешнего дома № 44 по Литейному проспекту, а дом Рыкова занимал смежный участок позади него, там, где позднее был выстроен дом № 8 по Эртелеву переулку, о котором у нас и пойдет речь.

Коллежский советник Рыков промышлял торговлей недвижимостью, и в газете то и дело появлялись объявления о продаваемых им земельных участках и домах; и везде улица, на которой стоял дом Рыкова, именуется то «новой», то «новопроложенной». К концу XVIII века на ней стояло всего пять небольших домиков, представлявших собой не что иное, как перестроенные казарменные «светлицы». Улица еще не имела названия. Однако в Адресной книге Реймерса 1809 года она уже именуется Грязным переулком; таковым он и оставался до 1830-х, когда получил иное название — Эртелев переулок.

Впрочем, до начала 1860-х наряду с этим бытовало и прежнее, не слишком красивое, указывавшее на отсутствие каменной мостовой.

Но вернемся к участку Рыкова. После смерти владельца в 1809 году наследники долгое время безуспешно пытались продать его владение, однако удалось им это лишь семь лет спустя. Новый хозяин, каретный мастер Эвальд Вилле, снес прежнее, обветшавшее строение и к 1818 году соорудил на его месте каменный одноэтажный дом в одиннадцать окон по фасаду, украшенному классическими сандриками.

Надо сказать, немецкие каретники и седельники издавна облюбовали Литейную с ближайшими к --">