Лилия Николаевна Гаан - Дэн и кабачковый король (СИ)

class="book">   - Где люди? - заорал он.

  Вот ещё, будут тут всякие на меня рот разевать!

  - Это всё! - нелюбезно пояснила я.

  - Но мне обещали...

  - Я вам ничего не обещала! - твердо отмела я претензии хама,- и напоминаю, что это дети, они не могут на солнце работать более двух часов. А с каждым часом становится все жарче и жарче!

  - Это поле закреплено за вами!

  - Оно так и останется закрепленным и не прополотым, если вы не дадите реального задания по имеющимся силам!

  Мы препирались с ним, наверное, с полчаса. Он орал, даже пару раз топнул, а мне что?! На претензии Гестаповны, если наябедничает, скажу, мол, обидели меня, а я безропотно молчала и плакала. На очную ставку этот Бармалей не приедет!

  И чем всё закончилось? Окончательно охрипнув, Морозов все-таки сдался. У меня даже полностью отбившиеся от рук разгильдяи за собой в классе убирают, куда ему со мной тягаться!

  - Так дети,- бодро обратилась я к заскучавшим во время нашей перепалки подросткам,- задача такова - быстро в один конец и назад, и сразу же домой! Полем...

  Я вопросительно глянула на плантатора.

  - Кабачки, - фыркнул он, - тут рядки..., в общем, разредить надо и траву полоть, а междурядье потом трактором пропашем!

  Казалось бы понятно! Чего уж проще - траву полоть, кабачки разредить. Но, прямо скажу вам я, вся моя жизнь ушла на то, чтобы убедить школьников, что "не" с глаголом пишется раздельно. Я твержу об этом вот уже тридцать лет ежедневно, исписала все стены в кабинете красными гигантскими орфограммами, но как писали слитно, так и пишут. А тут кабачки, трава... не каждый академик разберется!

  Да тут ещё фермер "прокололся". Разумеется, из самых лучших побуждений, не подозревая, с кем имеет дело, он бодренько добавил, обращаясь к переминающимся с ноги на ногу работничкам:

  - И чтобы было чисто и красиво!

  Зачем он это брякнул?! Может, вообразил себя маркизом Карабасом, земли которого будет инспектировать французский король? Не знаю!

  Затем я расставляла своих деток на закрепленные рядки, что тоже задача не из легких - каждому кажется, что у соседа полоса более чистая, чем у него. А когда ребенку что-то кажется, то он это тут же возмущенно высказывает - "а у него рядок более чистый!", "а у меня здесь крапива"!

  А потом началось обычное - " Жан Иван мне в туалет надо, а я боюсь, вдруг увидят", "я пить хочу!". Ровно пять раз я отлучилась с девочками в посадку, где караулила их, наверное, от инопланетян, потому что ума не дам, кто бы их ещё там ждал. Пять раз отпустила попить, снять и надеть кофточку, намазать нос кремом, и когда мы, наконец-то, встали на стартовую позицию, деловито опустив тяпки, хлопцы наши уже едва виднелись на горизонте. Хорошо шли, кучно!

  Им же сказали - быстрее начнете, быстрее домой уедите! А ребята на глухоту никогда не жаловались, вот они и помчались в карьер, размахивая тяпками, аки богатыри палицами, так что трава прямо с землей летела во все стороны.

  По сложившейся ещё в советские времена традиции учитель то же берет тяпку и встает на рядок к самым безруким, которым и дышать-то тяжело, не то, что полоть. Такие есть в каждом коллективе - в отличие от всех людей они напрямую ведут свой род не от обезьян, а от замороженных черепах. Никогда нельзя понять - спят они или бодрствуют, с вытаращенными и застывшими глазами?

  Вот, и я встала к некой "черепашке" Анечке и начала полоть, время от времени будя её и погоняя вперед, чтобы она не прикорнула в борозде. Злые языки мне рассказывали, что однажды Анечка чуть не попала под каток, и только необыкновенная находчивость бабы, управляющей агрегатом, спасла ей жизнь.

   Рядом шли и остальные девочки, развлекая меня немудрящими сплетнями об общих знакомых, у которых "ни кожи, ни рожи, ну полная дебилка", "глаза, как у совы..., ножки как у кошки" и пр., когда вдруг одна из учениц - Женька Егорова, недоуменно наморщив лоб, доложила:

  - Жан Иванна, тут

--">