Дмитрий Петрович Шушулков - Бодание вороха (СИ)

  Колхоз чудище рогатое. Лучший колхоз - и тот бодливая корова, лежит, хвостом спину дразнит - мух сгоняет. Лежат телятники, обняв вилы, кизячный запах плывёт над ними, а земля тётка тёплая, ещё с лета нагрета. Ждут привоза обвёрток кукурузных, выкидывает заодно с соцветиями незрелые смятые початки комбайн, привес откорму прибавляет. Во всём ищет победу социализм.

   Самый старый тут дед Степан Рабай, он давно на пенсии; согнутый и горбатый, лежит на правом боку в ложбинку завеянную соломою и сорной травой. Левую сторону тела давно бережёт. Рядом выгорелая помятая шляпа. С вырытой дождём, устеленной рытвины, хвастает своё долгое пребывание на земле. Говорит, когда работал на виноделе подборщиком, выпивал: "двадцать два! стакана вина без перерыву". Все много раз слышали хвастовство скребущую изношенную ухмылку, ползёт язвительная насмешка по впадинам морщин ото рта до сдающихся прикрытых глаз; глаза прищуренные, хитрые как у суслика. Протяжно сминает прокуренным горлом искорёженные слова дед, точно застопорившие колесо павозки, камушки ракушечные крошит; волочат быки развалившуюся телегу, шатают дорогу в кузню. Он ещё и волынщик, волынка у него обновлённая, сам мастерил мех из шкуры молодого козлёнка, выструганную кожу долго мял, мелом белил; пузырь под мышкой выравнивает искорёженное горбом тело. В "мельницу" лучше всех играет Степаныч, ладно по очереди складывает белые и чёрные фасоли, всех обыгрывает.

   Незрелым из телятников слоняется Генка Пыца, пятнадцать годов всего носит, что-то цыганское в нём есть, смуглый, с копною нечёсаных чёрных волос на голове. Разиней ходит Генка, уморился от учёбы, школу положенную долго сидел, а она звено лишнее в его жизни; до призыва в армию... ого... гоу - три года. Успеет выкормить группу из другого отёла. Заодно со всеми матерится, короткие папиросы "Прибой" вровень с дедом Степаном курит. Ездит на тяжёлом трофейном мотоцикле "Харлей", легко управляет военное приобретение. Дедушка, у убегающих румын купил заклинившую трёхколёсную машину за худой бараний бок и миску брынзы. Одна беда, живёт Генка рядом с председателем колхоза, несподручно из колхозных полей воровать; сочувствуют, кто единоличником не был. Не то что, нагорбившись вывозить стрёмно, лишиться транспорта можно. Арестует Карасели мотоцикл, закроет в амбары, и кукуй, пока иней не выпадет. Сперва Генка издалека мотор глушил, но гружёные рессоры скрипят громче костей деда Степана, усёк председатель прикорм двора нетрудовой, пальцем помахал издалека, вблизи кулаками искры высек, показал, что надолго закуёт незаконный агрегат. Недаром управлять колхозами милиционеров назначают, про воровство всё знают. Так, то: была ботва горошка, эспарцет и кавуны. А тут кукуруза пошла-подоспела, надолго хранится кормовое зерно; высушится, и если сразу не скормят, целый год бережёт тепло солнца. Вовремя уборка початков пошла. Тяжело Генка соображал, и хитрость придумал. В полночь, мотоцикл заглушенный выкатывает, заводит громаду за мостом мутной речушки Тажбунар. Наполнит в неубранном поле коляску початками зрелой кукурузы, стоймя мешок полный в сиденье выставляет, наполовину брезентом накроет, верх заматывает шалью, вроде в сумерках утра больная бабка сидит. Двигатель не глушит издалека. Откроет ворота, заедет, не спеша двор от чужих глаз закрывает, ворота перекошены, мотор всё работает, не торопится глушить, бензин даром палит. Знает, что председатель из окна взгляд утягивает, вычисляет сомнения:

  - Генка куда ты каждое утро ездишь?..

  - Да я, Георгий Петрович, бабушку к знахарке вожу в Бановку, у той порядок такой, только в тёмное утро байт.

  - И сколько раз возить будешь?

  - Ого...у. Двадцать два раза! Басма у лекарки такая...

  Генка с дедом Степаном в друзьях ходят, помогают друг другу пачки папиросные опустошивать. Старый, его волынить учит, прибаутки пустые рассказывает. А волнения беспокойной юности - переполнены страстью.

  - Степаныч, вот ты мне всякую ерунду травишь, где раньше с девчатами встречались, не говоришь, ...в скирдах наверно?

  - Это вы теперь ожидания беспокойства в группы телячий сгоняете. Наше время с отцами несло труд, мальчики отдельно игры знали,

--">