Владимир Юрьевич Аникин - Холодное блюдо (СИ)

двигался, не отдавал команд. Хансен пытался вывернуть штурвал, но стихия уже была сильнее. Сейнер сел на прибрежные камни.

   Михаил, не замеченный рыбаками, перевалил через верхний край сети, нырнул, помахал макрелям, уходящим на юг в Кельтское море на места зимовки. А затем вынырнул и посмотрел на сейнер. Его беспокоило: не выпал ли кто за борт? Не нужна ли помощь? Убедившись, что вроде как все живы, он помахал рыбакам рукой.

   Хансен встрепенулся:

   - Кто за бортом?

   Рыбаки посмотрели друг на друга:

   - Вроде бы все здесь.

   - А кто тонет?

   Долго всматривались вдаль. Никого.

Снова суша

   Небольшой бар в рыбацкой деревушке вместил сегодня много народу. Немолодого певца со старенькой акустической гитарой, развлекавшего публику незамысловатыми песнями про деревню, про речку, про деревце над ней, сегодня не слушал никто. Он пожал плечами и ушёл на кухню. Не слушают сегодня - станут опять слушать завтра. Это жизнь - всё возвращается на круги своя.

   Сегодня слушали Хансена.

   - Ухожу на краболова, - рассказывал он. - Все наши ребята зашлись по разным судам.

   - А капитан ваш?

   - Латает свою посудину.

   - Он вроде как новый сейнер хотел покупать?

   - Куда там. Дай Бог, чтобы денег хватило старую починить. Чудо, что все живы остались.

   И тут рыбаки загомонили:

   - Ты лучше расскажи, как морской чёрт Брору Трондсену кулаком грозил.

   - Везунчик Трондсен. Сбежал от морского чёрта, вот он и грозился кулаком, я сам видел. Шторм нас спас, на камни выкинул. Но чёрт теперь от Трондсена не отступится, мы с ним в море больше не ногой.

   - А кто с ним теперь в море пойдёт? - загомонили рыбаки. - Мы что ли?

   Михаил, тихо сидевший в углу, встал и вышел. Пора домой.

   Дождь стих. Семёныч выглянул из своей будки и увидел Михаила, не столько шедшего, сколько съезжавшего по грязи по склону к лодочной станции.

   - Сидишь? - крикнул Михаил.

   - Бухаю потихоньку, - проворчал Семёныч. - А что ещё прикажешь делать?

   Михаил знал, что Семёныч не пьёт. Он запоем только читает. В будке у него было много книг о море, о морских приключениях. Михаил зашёл, сложил вещи.

   - Будешь плавать?

   Михаил кивнул.

   Семёныч помолчал, собираясь с духом, и всё-таки спросил:

   - Отомстил?

   Михаил дёрнулся:

   - А ты откуда знаешь?

   - Ты когда последний раз уходил, огонь мести пылал в твоих рыбьих глазах.

   - Отомстил.

   - Взял грех на душу?

   - Нет. Все живы.

   Семёныч повеселел.

   - А вот оно надо было?

   - Он обидел маму, - как-то беззащитно сказал Михаил. - Оскорбил, ударил. Заявил, что она не смыслит в море и в том, кто живёт в этом море. Она не смыслит? Она, родившая и создавшая меня, не смыслит в жизни в море?

   Семёныч подумал:

   - Так матушка твоя, дай ей, Боже, небесное царство, в позапрошлом году преставилась. Чего ждал? Или месть - блюдо, которое подают холодным?

   - Нет. Просто мне надо было найти этого капитана, и его данные я получил весной.

   - Успокоился?

   Михаил пожал плечами.

   - Не знаю. Наверное.

   - Рыба ты холодная, - зло сказал Семёныч. - Как ты живёшь там, в воде? Что жрёшь?

   - Вода - кормилица, - рассмеялся Михаил. - Планктон, рачки, рыба, кальмары молодые.

   Он вышел, разбежался и нырнул в

--">