Татьяна Викторовна Тихонова - О купальнях и водяных (СИ)

   Дождь, мелкий, слепой, пробарабанив до обеда по парящему духотой саду, ушёл за дальний лес. После обеда с холодным борщом со сметаной, окрошкой с редькой, расстегаями с лещом, уткой с гречневой кашей, холодцом с хреном, карпом в сметане, ватрушками с малиной, блинами с творогом и ещё кое-какой мелочью, Свету, откинувшуюся на высокую спинку стула, сладко разморило. Самую малость.

  Её взгляд некоторое время блуждал по столу в поисках причины, по которой бы ей расхотелось спать. И упал на маман. Маман в своём кресле, во главе стола, клевала носом.

  И Света самым решительным образом запретила себе сделать то же самое. Но солнце припекало. Даже под полотняным навесом в мелких васильках по жёлтому полю было душно. Гудели жирные августовские мухи. И Света воскликнула:

  - Ах, какая жара!..

   Детский заливистый смех прервал её. Это по дороге шли дачники Мямлины. Отец семейства Мямлин шествовал в широких светлых штанах, штиблетах на босу ногу, в расшитой крестиком по краю рубахе. Мокрое полотенце висело на шее. Рядом с ним мелко семенила госпожа Мямлина под зонтиком. Дети - мальчики семи и шести лет в панамах, с удочками и ведёрками.

  "Как они шумны и восторженны", - подумала осуждающе Светлана, а вслух сказала:

  - Мямлины с купальни идут.

  Маман мирно спала, сложив руки на животе, издавая тоненький свистящий звук на выдохе. Голова её свесилась на грудь, чепец съехал на бок.

  - Вы, как хотите, маман, - настырно отодвинула стул и встала Света, - а я пойду купаться.

   Маман открыла глаза, пожевала губами и разморено ответила:

  - Право, Света, душа моя, - она вздохнула, просыпаясь: - Ты не должна одна ходить в купальню. Там всегда полно охальников. Мало ли что им придёт в голову при виде молодой девушки, купающейся в одиночестве.

  - Если дама прогуливается одна, это значит, всего лишь, маман, - Света возвысила многозначительно голос, - что эта дама вполне независима от глупых традиций и самостоятельна в суждениях!

  - Ах! - скептически улыбнулась маман. - Да, я же забыла, именно это оно и означает. Глашка!

   Глафира с багровым лицом от печного жара появилась из летней кухни.

  - Собери нам всё в купальню, - приказала маман, - да! И сбитню налей.

  - Дак, квас есть, - пожала плечами Глафира.

  - Сбитню, говорю, - маман прищурилась на Глафиру,- слышишь, аль нет?

  - Сбитню, так сбитню, - ответила равнодушно Глафира, и пошла в дом, ворча себе под нос, - что я, глухая, что ли? Кричат... Сами с утра приказали квасу в ледник поставить, я им и говорю, квасу, а оне мне - сбитню принеси, я же не глухая, а утром велели квасу...

  - Глашшшка, розог прикажу всыпать! - рявкнула ей в спину маман. - Вот дура-то, прости хосподи, - маман проснулась уже окончательно.

   Через самое большое полчаса Светлана пылила по улице в платье с декольте в рюшах и под розовым зонтом. За ней в шляпе с широкими полями плыла и отмахивалась от мух огромным шёлковым веером маман. Рядом с ней мела дорогу цветастой юбкой Глашка, тащившая корзину с полотенцами и сбитнем с ватрушками.

  - Это так пошло, маман, - протянула Света, когда увидела любимый матушкин "бабушкин" веер, - сегодня таких не носят. В моде теперь костяные. У Нины Коровиной, к примеру, из слоновой кости, в резных завитушечках...

  - Костяной, - хмыкнула маман, - вот и пусть Коровины костяным лицо корябают, а по мне, дак, лучше шёлкового и нет.

  Спор их продолжался и теперь. Только Светлана удалилась на безопасное расстояние, шла степенно впереди и шипела на маман через губу за плечо:

  - Вы, маман, совсем духу времени не чуете!

   И тут же с улыбкой раскланялась с Лизаветой Петровной Незавитиной с дочерьми.

   Незавитины, дачники из усадьбы через дорогу, тоже двигались в сторону пруда. Полковник Незавитин для жены, трёх дочерей и сына снимал усадьбу

--">