(Элииса) - Дом сильного (СИ)

<p>

 </p>

   Искры от огня взлетали до небес, пламя жарко лизало дубовые колья, черный дым стелился по земле змеей. Звенел металл, ленивые голоса доносились с утеса. Осажденные уже не кричали. Может молились своим богам, может ушли ведомыми только им тропами.

   - Видишь, Девен, я говорил тебе. Крепость возьмем до рассвета. Как у младенца игрушку отобрать, честное слово.

   - Чем ты и занимаешься, да? - тот окинул взглядом кучку вояк, потянувшихся грабить уцелевшие хижины. - В строй! Или на закате свешу вас с этих же стен!

   - Я думал, будет интересней, - добродушно продолжил первый.

   - Тогда может не стоило превращать все в карательный поход? Не кажется, что можно было обойтись и без этого?

   Неподалеку в лохмотьях, грязи и саже выла над чьим-то телом старуха. Она попыталась было вскочить, броситься к ним, но загоревшаяся старая балка рухнула ей прямо на плечи.

   - Не могу назвать это теплым приемом.

   - Угомонись, Бала, ты и так перевернул тут все с ног на голову. Крепость твоя, но победителей не любят. Я бы на твоем месте еще долго остерегался шальной стрелы или ножа в умелых руках. Носи кольчугу под рубахой и не смотри на меня так. Ты мой повелитель, но это не мешает тебе быть ослом, мой царь.

   - Я до сих пор не понимаю, почему не вздернул тебя на дыбу, - светлые волосы государя слиплись от пота и крови; от уха до бороды протянулся длинный порез. Казалось, тот ни слышал ни чужих криков, ни отвратительного скрипа почти поддавшихся ворот.

   "Потому что без меня ты не поиграл бы в царька и пяти лет, олух."

   - Может потому, что я твой друг и военачальник?

   - Скорее всего, - Бала с низким грубоватым смехом хлопнул его по плечу; Девен поморщился - старая рана все еще неслабо болела. - Приятно выбраться из душных залов, я все же воин.

   Девен громко закашлялся, благо можно было все списать на едкий дым, который нещадно жег глаза и горло. Воин? Да воевал он разве что с пухленькими служанками да с жареными кабанами, если уж на то пошло. Удачи в походах приписывают повелителям, да вот только не его это заслуга. Кричать, что крепость возьмут до рассвета - не значит воевать, а закатывать пиры до глубокой ночи - совсем не значит править. Только вот друзей не выбирают головой, а царей не выбирают и вовсе.

   Девен своего повелителя знал слишком давно. Пожалуй, еще тогда, как оба они, не зная имен, титулов, званий встревали в передряги на грязных улочках Дора, а по всему дворцу искали незадачливого царского сынка. Еще говорили, что он де "дурно влияет на особу царской крови". Какая чушь. На принца вообще никому не удавалось повлиять - что хорошо, что плохо, второго такого упрямца во всем царстве было не сыскать.

   С полной уверенностью, что все его деяния благи и мудры, он проматывал казну, трепал служанок за щечки и грезил походами, победами, не замечал ни чужого голода, ни цены, которую за все это платили прочие. Посмел бы кто поставить волю царя под сомнение. С той же широкой улыбкой, с какой Бала закатывал пиры, с той же он и отправлял на дерево с петлей на шее. Он царь, он благо, ему можно все, пока народ ему верит. А народ верил, вскормленный сказками, что только он и защитит их. Лучше глупец, считающий себя добряком, на троне, чем никого больше.

   Так считали простолюдины, так считали ближайшие советники. Девена это беспокоило, порой раздражало. С последствиями сталкивались он и его люди. Не Бала. Не друг, который похоже, как в детстве, махал деревянным мечом, мечтая о драконах, а вместо того нечаянно калечил соседского пса.

   Упрямец.

   - Не кисни, как девица на выданье, - Бала вальяжно прошелся мимо старого обгоревшего колодца; зачерпнул немного воды, жадно выпил и вытер рот и бороду тыльной стороной ладони. - Скоро закончится. Твои люди отдохнут, можно будет сесть и

--">