Дмитрий Евгеньевич Самсонов (Хранитель Историй) - Безумный Поэт (СИ)

  Летнее солнце неуклонно приближалось к закату. Его тускневшие лучи освещали необъятную холмистую равнину, поросшую высокой травой. Загулявший по волнам холмов ветер со звучным шелестом беспокоил застывшее зеленое море, которое медленно пересекала группа всадников на мощных гнедых конях. Почти все эти люди были одеты в добротные голубоватые доспехи, в похожих на львиную голову шлемах, с развивающимися за спиной плащами. В центре ехал мужчина в голубом мундире, с полуторным мечом с золотой рукоятью на поясе, и лениво осматривался. Это был герцог Фаденский, он как раз заканчивал смотр вверенных ему земель. Мысли герцога давно улетели за эту равнину, с великим нетерпением он ожидал пир в своем замке, до которого оставалось не более часа пути. Он засмотрелся на голубое как цвет дома Фаденских небо, вдыхая запах диких трав, и потому немного испугался, когда его отдохновение нарушил один из сопровождавших:

  - Милорд, впереди какой-то человек, что прикажете сделать?

  Герцог дернулся, и посмотрел вперед. Он увидел, как из-за очередного холма вышел человек в старом выцветшем плаще цвета пустыни, без обуви. Его ноги были изранены и то и дело подворачивались, очень длинные пальцы на полусогнутых руках все время мельтешили, а глаза его почти не моргали и были широко раскрыты. Чуть приоткрытый рот подрагивал и что-то нашептывал ему под нос, сам человек был очень бледен и грязен. Герцог жестом повелел отряду приблизиться к незнакомцу, и, подъехав, он сказал своим глубоким ровным голосом:

  - Пьянчуга, что ты делаешь здесь, так далеко от своих кабаков?

  Незнакомец замедлил шаг и согнулся почти в половину своего роста, но не остановился. Ответил он очень шероховатым голосом:

  - Я Вас прошу, меня простите,

  Свою дорогу Вы продлите.

  Во мне пропало вдохновенье,

  Я иду за этим наважденьем.

  Герцог чуть отстранился в седле, но сохранил твердость в речи.

  - Куда ты направляешься, странник?

  - Мой путь проложен в древнюю тюрьму,

  Что древние назвали Алибердиум.

  Войдя в его густую полутьму,

  Проникнусь их немилосердием.

  Отряд герцога начал следовать за странником, который так и не остановился. Герцог, почесав затылок, и вдруг широко раскрыв глаза, спросил:

  - Так ты тот самый Безумный Поэт?!

  - Недобрая судьба дала мне это имя

  И тотчас жить велела вдохновеньем,

  В тупых бегах за глупым озареньем,

  Пока людское счастье пробегает мимо

  - Остановись! - странник дернулся в сторону, но продолжал идти. - Почему ты продолжаешь такое существование? Я слышал о тебе, да заговори ты прозой!

  - К несчастью, не способен,

  Мой разум для того не годен.

  Проза мне, пожалуй, хуже,

  Чем трезвость вечному пьянчуге.

  Проклятие древнее гложет меня

  Я не в силах с ним бороться

  Пишу стихи с утра до утра

  И вечно жду свою концовку

  - Одумайся! Просто попробуй, скажи что-то обычное, не рифмой! Именем императора, сделай это!

  Безумный Поэт погрустнел и напрягся всем своим существом. Герцог сложил свои брови, отчего его собеседник стал быстро раскрывать и закрывать рот. Он начал шататься и чуть не упал, на его щеке блеснула слеза, после чего он все же прокряхтел:

  - Я попробую, - его руки поджались и затряслись с утроенной силой. - Но мне... Очень больно... Я... Аааа!!!

  Боль заливает бренное тело,

  Разум бежит от меня неумело,

  Холод из сердца мчится воем,

  Лоб накрывает пламенным зноем!

  После этих слов Поэт выдохнул и упал на

--">