Борис Иванович Сотников - Без счастья (СИ)

откликался на вопросы жены, так же без особой охоты, скорее по обязанности, немного играл с сыном, читал книгу или газету и ложился после ужина спать.

Он ко всему привык. Как к должному относился к ласкам жены, и так же, как на что-то должное, отвечал ей на них. Привык к своему долгу, долгу порядочного семьянина. Ходили иногда в кино или театр, но он никогда не делился с женой своими впечатлениями. Несчастным он себя не ощущал. Ему казалось - все так живут. Все честные люди.

Жена что-то делала, покупала вещи, создавала в квартире уют, гладила ему рубашки, стирала носки, он словно не замечал ничего. Не замечал и того, что Лиза стала полнеть и делаться хуже. Из некогда симпатичной, миленькой девушки она превратилась в холёную, пухлую даму. Аккуратненький носик сделался неаккуратным, похожим на картошку, а лицо стало как у молодой, породистой розовой свинки.

Незаметно для себя, всё более отдаляясь от людей, Кремов уходил в книги. Только в них находил он истинный отдых, наслаждаясь чужими радостями и тонкими чувствами. Читал много, запоем.

Ещё любил Кремов спорт. Любовь эта сохранилась в нём смолоду. Он прекрасно играл в баскетбол. Высокий и гибкий, спокойный по натуре, он не делал в этой виртуозной игре ни одного неточного, лишнего движения. Всё у него было продумано, хладнокровно, его за это ценили.

Вот и в прошлом году, и в этом он ездил в Горький выступать за сборную своего города. Сейчас возвращается. Но как! Душа его замутилась. Вчера, впервые в жизни, он... солгал.

Облокотясь на перила парохода и глядя на воду, Кремов мучительно думал.

В прошлом году, так же в сентябре, он был в Горьком. Игра шла между мужскими командами "Саратов" и "Горький". Кремов смотрел. Вдруг меж ним и каким-то подростком протиснулась вперёд девушка.

- Ох, опоздала!.. Скажите, пожалуйста, какой счёт? - повернула она лицо к Кремову.

- 51-42... - ответил Кремов, глядя девушке прямо в глаза, тёмные и горячие. Девушка ему понравилась.

- В пользу Саратова? - обрадовано всплеснула та руками.

- Нет... в пользу Горького.

- А-а!.. - И отвернулась.

На другой день он увидел её снова. Она играла за женскую Саратова. Играла нервно, неточно... но он только за ней и следил. И почему-то ныло и замирало сладкой болью сердце.

Девушка была среднего роста, смуглая, с длинными красивыми ногами. Тёмные брови, пушистые ресницы, стрижена под "мальчишку". Когда улыбалась, видны были ровные белые зубы со щербинкой в верхнем ряду, которая, однако, её не портила.

- Вот краля! В жёны бы такую... - мечтательно протянул кто-то рядом с Кремовым.

Кремов повернулся, увидел сбоку от себя лысого, лет 36-ти мужчину. Тот не отрывал глаз от девушки. Кремову показалось, будто лысый ощупывает её, раздевает глазами, так смотрел он на её тонкий стан, обтянутый чёрным трико. Кремову вдруг захотелось его ударить, но он сдержался, понимая, что это нелепо и дико. Отвернувшись, он продолжал следить за игрой. Девушку заменили. Обиженно надув верхнюю губу, она порывисто вышла из игры. Встала рядом с Кремовым.

- Вывели?.. - сочувственно спросил он её, наклоняясь к ней и разглядывая её чуть скуластое с широко поставленными глазами лицо.

- Да! Четыре персональных... - вздохнула она. Вытерла платочком с лица бисеринки пота.

Ночью она приснилась ему. Весь следующий день он думал о ней, а вечером случайно столкнулся у входа в кино.

- Вы не купите у меня билет? - спросила она его. - Скоро начало, а подруга не пришла...

- Охотно! - как-то поспешно ответил он, хотя билет у него был.

Шла Чеховская "Попрыгунья". Когда вышли из кинотеатра, услышали рядом в саду, как заиграла музыка. Раз-два-три... раз-два-три... ритмично выводили трубы вальс. За перегородкой на танцплощадке закружились пары.

- Пойдёмте танцевать! - предложила девушка. - Это ничего, что я вас так... не зная, пригласила? - смутилась она вдруг.

- Что вы, что вы! Я вам очень

--">