Кирилл Сергеевич Клеванский - Сердце Дракона. Восемнадцатый том. Часть 2

он рисковал шкурой в землях духов, чтобы сумасшедший северянин использовал Артеуса в качестве подушечки для иголок.

— Кажется, этот мальчик родился под счастливой звездой, — выдохнул Бадур и, поднявшись со стула, абсолютно буднично и спокойно направился на кухню.

Хаджар же в это время наблюдал нечто, что надолго останется в его памяти. Шип, вонзенный между глаз колдуна, вытянулся стеблем простого, полевого цветка. Бутон расцвел и раскрылся. Небольшие лепестки, плавно паря по воздуху, опустились Артеусу на глаза.

А затем, едва ли успело ударить сердце, цветок засох и развеялся пылью, оставив на лице Артеуса узор черной татуировки, стеблями плюща обрамлявшей глаза, скулы, желваки и вплоть до шеи.

Центром же хитросплетения лоз стала небольшая точка-иероглиф в центре лба колдуна.

Дыхание Лецкета выровнялось, и лихорадка ушла, а на смену ей пришел здоровый, крепкий сон. Колдун что-то нечленораздельно промямлил и, накрывшись одеялом до самых бровей, свернулся калачиком. Хаджар едва ли не выругался, услышав самый натуральный храп.

Вот так и рискуй жизнью, чтобы кто-то потом сопел сусликом под одеялами.

— Проклятье…

— Скорее наоборот, — уточнил Бадур. Он уже запалил очаг — просторную каменную печь со сваленными бревнами, над которыми покоилась чугунная решетка. — Благословление. Древнее. Могущественное. Слава Хорсу-целителю, кто бы там не благословил этого мальчика — он нашел его достойным.

Хаджар уселся за стол и с благодарностью принял глиняную чарку, наполненную душистым отваром. Вечерние Звезды! Хаджар и подумать не мог, что так сильно проголодался. Так что, когда Бадур снял с решетки сковородку и поставил перед гостем простецкую трапезу в виде яичницы с мясом, генерал смел все до крошки буквально за мгновение.

И это притом, что адептам, в целом, еда и не требовалась. Они спокойно могли веками существовать исключительно за счет энергии.

Вот только… вот только в миру духов это, по всей видимости, не относилось.

— Признаться, — северянин налил из кувшина терпкой браги и, приготовив вторую порцию, сел напротив. — я не думал, что ты справишься, южанин. Но, видимо, праотцы и матери наших матерей сегодня благоволят тебе.

Хаджар молча жевал и с жадностью, достойной работника топора и ножа, смотрел на порцию Бадура. Тот, усмехнувшись, пододвинул вторую сковородку.

— Ешь, странник, я еще сделаю.

Только после того, как Хаджар выпил четыре чарки и опустошил шесть сковородок, он перестал чувствовать знакомую резь в животе. Вот ведь как оно получается — чувство голода, даже спустя века жизни, все еще сидит где-то в подкорке и напоминает о своем ужасе.

— Благодарю за пищу, Бадур, — поклонился Хаджар.

— Ты гость в моем доме, — только и пожал плечами северянин.

Какое-то время они молчали. Сидели за столом, пили — кто отвар, кто брагу, и молчали. У каждого в голове были свои мысли.

Собственные — Хаджар старался гнать. Он все еще был скреплен с Агленом Лецкетом — главой торгового дома, договором, по которому он должен был выяснить у Бадура путь к Истинному Северу.

И, что-то подсказывало Хаджару, что так просто северянин с таким знанием не расстанется.

— Что будет с мальчишкой? — решил нарушить тишину Хаджар.

Бадур ответил не сразу.

— Я не ведун, но, — он бросил быстрый взгляд через сени в небольшую комнату. Храп оттуда раздавался все отчетливее. — если его предки и боги будут к нему благосклонны, то он скорее…

Бадур не договорил.

Одновременно с Хаджаром схватив оружие, они выбежали в сени и, не сговариваясь, вдвоем вышибли входную дверь. Призывая силы, они направили оружие на незваного гостя, пришедшего к порогу.

Во мраке ночи они могли лишь рассмотреть силуэт.

— Кто там?! — гаркнул северянин.

На миг из-за туч показалась луна и…

— Лэтэя?

Глава 1599

Глава 1599

Узнать Лэтэю в том облике, в котором она пришла на порог дома Бадура было сложно — но не узнать попросту невозможно.

Все те же глаза, похожие на звезды, волосы жидким золотом, растекшиеся по плечам. Белоснежное копье в руках, высокая, крепкая грудь, длинные, изящные ноги, тонкий стан.

Лэтэя обладала воистину чарующей красотой. Даже в кровоподтеках, в изорванных лохмотьях, поломанных доспехах, местами врезавшихся в плоть, со сломанной ногой, волочившееся позади, со спутанными волосами и полубезумным взглядом, она все еще была красива.

— --">